Имперский Курьер. Том 3 - стр. 33
Я снял с шеи шнурок, на котором висели медвежий клык и отрезанный мизинец. Вытянул руку так, чтобы пиявка могла их разглядеть.
– Если вопросов нет, воспроизведи руны на двух отростках и один отдай мне.
Через мгновение мой шнурок пополнился тонким извивающимся щупальцем, а плоть пиявки теперь содержала связующий рисунок. Точно тот же фокус, что и с рукой. Нормальное у меня ожерелье уже. Вряд ли у кого из Курьеров было подобное.
– Отныне твое имя Хиса, – решил я не выдумывать и просто сократил то, что уже было. – Пред лицом Амбера Всесоздателя и эгрегоров – именую тебя.
Таинство именования – не совсем ритуал. Я даже не уверен, что это вообще имеет хоть какое-то значение. Но среди Курьеров ходит такое поверье, что между именователем и именованным образуется некая незримая связь, как между родителями и детьми. Не знаю, может, как-то поможет укрепить контроль, может – нет, но хуже точно не будет. Да и звать ее постоянно пиявкой – такое себе.
Я попробовал дать мысленную команду, и теперь это легко получилось. Хиса послушно выполняла простенькие указания, так что я выдохнул окончательно. Сейчас она в своей минимальной массе, заставить ее уменьшиться будет трудно. Придется именно заставлять, а это может привести к неподчинению, которое в свою очередь перерастет в катастрофу.
Но и давать ей расти нельзя. Чем сильнее тварь будет становиться, тем выше риск, что я не смогу удержать ее под контролем. Ладно, разберемся. Главное, что начало положено и затык в моей связи с Потоком наконец исчез. А значит, я снова силен, могуч, красив, обаятелен, гениа… Ладно, остановимся на обаятельном. И никогда не будем вспоминать о том, как кое-кто забыл в пещере чудовище.
– Кстати, как ты пережила тот магический удар?
В ответ пришла череда образов, как эфирная пиявка поглощает культистов, становится сильней, а затем вся накопленная плоть растворяется и остается лишь эфирное тело.
– Вот же неубиваемая зараза. Такими темпами ты даже одного моего знакомого медведя переживешь.
Впрочем, о чем я. Возможно, эта тварь видела эгрегоров, а может, и самого Амбера застала. Живут они долго. Но чаще всего скучно.
– А дальше?
Поток мыслеобразов был забавным. Хиса больше уделяла внимание не произошедшим с ней событиям, а тому, как поглощала всяких червяков, жучков, бабочек. Потом с насекомых перешла на грызунов и прочее. Особенно яркий образ пришел, когда она рассказывала, как впервые наткнулась на старого умирающего оленя.
Но в целом все понятно. После капища слонялась где придется, потом ее выследили люди Симонова, поймали, пока была маленькая, посадили под замок и начали экспериментировать, пытаясь разобраться, что это такое.