Имперская жена - стр. 42

Гул двигателей утих, и стало настолько пусто, что казалось некомфортным. Я уже привыкла к неутихающему вечному шуму. Индат привычно обхватила мои колени, прижалась щекой. Посмотрела снизу вверх:

— Все будет хорошо, госпожа. Надо верить.

Я лишь кивнула — не хотелось ничего говорить.

Индат принялась собирать в багажный контейнер все мои вещи, чтобы ничего не забыть, а я все так же смотрела сквозь стекло. На гладкий бок соседнего корабля и на техников, которые суетились под ним, наставляя топливные шланги.

Когда открылась дверь, мы вздрогнули. На пороге привычно показалась Лана. Она деловито прошагала к кровати и положила стопку темно-синей ткани. Я поднялась, чувствуя, что от долгого сидения в кресле затекли ноги:

— Что это?

— Покрывало, госпожа. Вам следует надеть.

Я подошла, развернула. Плотная накидка-плащ с магнитной застежкой на шее и длинная односторонняя вуаль. Я видела такую ткань: с внутренней стороны она почти прозрачная, а с внешней кажется совершенно непроницаемой, как плотная штора, тщательно скрывая все, что под ней. Я в недоумении посмотрела на Индат, поймав ее настороженный взгляд, вновь посмотрела на Лану:

— Зачем?

Было видно, что вальдорку раздражали мои вопросы. Она не имела права вспылить, но красноречиво поджимала толстые губы. Но я не отставала:

— Зачем покрывало? Разве имперки скрывают лица? Я знаю, что это не так.

Та склонила голову:

— Госпожа, я лишь выполняю приказы. Прошу вас надеть и следовать за мной.

Конечно, спорить было бесполезно. И глупо. Индат накинула плащ мне на плечи, застегнула ворот. Набросила вуаль, и я тут же убрала ее с лица. Казалось, под тканью сразу стало нечем дышать.

Лана направилась к двери, но я окликнула ее:

— А мой багаж?

— Не беспокойтесь, госпожа.

Вальдорка махнула рукой кому-то в коридоре, и вошли два раба. По тому, как встрепенулась Индат, я поняла, что вериец — и есть Перкан. Молодой, подтянутый, бритый наголо. С живыми черными глазами. Его кожа была почти ровной, с редкими тонкими белыми прожилками. Они переглядывались с Индат, и я старательно делала вид, что не замечаю, чтобы не смущать.

Марк Мателлин уже ждал у трапа, а обрюзгшее лицо выражало неописуемое раздражение:

— Вы заставляете себя ждать, госпожа. Опустите вуаль.

Первым порывом было извиниться, но я остановила себя: за что? Я не должна перед ними извиняться. Я лишь едва заметно склонила голову:

— Мне жаль, ваша светлость. К чему вуаль?

— Так надо.

— На Форсе вас это не заботило. Там вы не просили меня скрываться под вуалью.

Толстяк поджал губы:

— Форса — это Форса. Наместник хотел увидеть вас, и было бы глупо отказать его сиятельству в такой мелочи.