Империя Волков - стр. 36
– Хочешь взять его сам, да?
Поль не стал отвечать. Шиффер щелчком убрал пушинку с брючины.
– Плевать на твои мотивы. Да и на мои тоже. Мы его сделаем, уж поверь мне.
11
На окружном бульваре Поль поехал на восток, в направлении Отейя.
– Мы не едем в Ране? – удивился Шиффер.
– Тело в Гарше. В больнице Раймон-Пуанкаре. Там есть институт судебной медицины, который занимается вскрытиями для Версальских судов и…
– Я знаю. Почему там?
– Мера предосторожности. Чтобы сбить со следа журналистов или профайлеров-любителей, которые вечно таскаются по парижским моргам.
Казалось, что Шиффер перестал слушать. Он завороженно разглядывал поток машин на дороге и то и дело прищуривался, словно заново привыкая к свету. Сейчас он больше всего походил на условно освобожденного заключенного.
Полчаса спустя Поль проехал по мосту Сюрен, поднялся вверх по бульвару Селье и бульвару Республики. Миновав Сен-Клу, они добрались до Гарша.
На вершине холма показалась больница. На шести гектарах стояли корпуса, операционные блоки и белые палаты; настоящий город, населенный врачами, медсестрами и тысячами пациентов, – почти все здесь были жертвами дорожно-транспортных происшествий.
Поль поехал к корпусу Везаля[3]. Стоявшее высоко в небе солнце освещало фасады построенных из кирпича зданий. Стены были красные, розовые, кремовые, словно искусный гончар обжигал каждую в печи.
По аллеям шли посетители с цветами и сладостями в коробках. Походка у людей была напряженно-жесткой, словно все они страдали rigor mortis – трупным окоченением, – царившим в этой обители боли.
Они вошли во внутренний двор корпуса. Серо-розовое здание с тонкими колоннами под свесом кровли напоминало то ли санаторий, то ли водолечебницу с таинственными источниками.
Зайдя в морг, они пошли по белому фаянсовому коридору. Увидев комнату ожидания, Шиффер спросил:
– Куда это мы попали?
Поль был рад удивить его хоть такой малостью.
Несколько лет назад Институт судебной медицины Гарша был отремонтирован весьма оригинальным образом. Первая комната – пол, стены, потолок – была целиком выкрашена в бирюзовый цвет. Посетитель погружался здесь в чистое море живительной прозрачности.
– Здешние врачи пригласили современного художника, – пояснил Поль. – Мы уже не в больнице. Мы в произведении искусства.
Появившийся санитар кивнул на одну из дверей по правой стене.
– Доктор Скарбон присоединится к вам в ритуальном зале.
Они пошли следом за ним мимо других комнат. Синих, пустых, с люминесцентными лампами на верху стен у самого потолка. В коридоре по ранжиру стояли мраморные вазы пастельных тонов: розовые, персиковые, желтые, цвета небеленого полотна, белые… Повсюду в интерьере дизайнер попытался выразить свое странное стремление к чистоте.