Империя в прыжке. Китай изнутри. Как и для чего «алеет Восток». Главное событие XXI века. Возможности и риски для России - стр. 77
Примерно в 2006 году драматическое изменение отношения к России в Китае, насколько можно судить, в целом завершилось: теперь она воспринималась не как «заболевшая сестра», которая, тем не менее, уже скоро, скорее всего, выздоровеет, а как «гулящая сестра» – вполне безнадежная, махнувшая на себя рукой и покатившаяся по наклонной, предающаяся пороку, спасти которую уже нельзя.
В дальнейшем это отношение постепенно расширялось, крепло и усугублялось. Конечно, специалисты по России профессионально любят свой предмет изучения и стараются (хотя бы ради поддержания собственного статуса) укреплять иллюзии об ее возможном возрождении и хотя бы о частичном восстановлении ее влияния и значения. Однако их усилия не способны преодолеть все более доминирующего восприятия нашей страны как пассивного и разлагающегося пространства, представляющего интерес лишь как добыча и как источник опасностей, связанных с его неизбежной в будущем гибелью.
Распространение такого подхода в аналитической элите и в руководстве Китая не лучшим образом отражается на динамике повседневного обыденного отношения к русским обычных китайцев.
Достаточно указать, что в весьма популярной и широко распространяющейся книге о неравноправных, кабальных для Китая договорах прошлого Россия занимает свое место не просто как один из колониальных агрессоров, – но как единственный колониальный агрессор, отторгнувший от Китая огромные территории. В них включают как минимум нынешнюю Монголию, которую китайцы считают своей (называя ее «Внешней», по аналогии с Внутренней Монголией, входящей в состав Китая), а также Приморский край. Добровольная, осуществленная в одностороннем дружеском порядке, ничем и никогда не компенсированная передача Советским Союзом Китаю части нынешнего Синцзян-Уйгурского автономного района, освобожденного от Чан Кайши в результате антикитайского восстания, как и возвращение реального контроля за всей Манчжурией и ряда крупных военных баз (например, Далянь – бывший Дальний, не говоря об обильно политом русской кровью Порт-Артуре), как это принято в международной политике по отношению к слабым ее участникам, в расчет категорически не принимается.
Принципиально важным является то, что в китайском обществе отношение интеллигенции к тому или иному явлению, определяя характер аналитического обеспечения власти, постепенно меняет восприятие последней и трансформирует ее позицию. А позиция власти, в свою очередь, – тоже не быстро, но практически неотвратимо, – трансформирует отношение общества.
Это отнюдь не однозначный процесс, так как мнения и настроения общества также весьма существенно влияют на власть, вынужденную, пусть и косвенно (чтобы не обнажить своей зависимости от общества), но реагировать на них.