Империя в прыжке. Китай изнутри. Как и для чего «алеет Восток». Главное событие XXI века. Возможности и риски для России - стр. 45
Трудолюбие, способность к изнуряющему монотонному труду, организованность и готовность к лишениям, – эти вдохновляющие бизнесменов всего мира черты китайского национального характера также во многом связаны и с отсутствием в нем даже потенциальной способности отчаиваться.
Стойкость и упорство производят порой впечатление простой ограниченности кругозора и неспособности задумываться о будущем: китаец предпочитает не сдаваться здесь и сейчас, а там видно будет… Хотя уже это представляется слишком русской формулировкой: для китайца «там видно будет» несущественно, так как в силу глубочайшего, всеобъемлющего прагматизма никаких «там» и «потом» для его сиюминутного восприятия зачастую попросту не существует.
Разумеется, носитель китайской культуры так же, как и остальные люди, строит планы и прогнозирует будущее, применяясь к своим прогнозам, – однако он совершенно не склонен к беспредметным надеждам и ожиданиям. Если он не может себе представить того, что будет завтра, он не гадает и не мечтает о будущем, а механически переносит на него сегодняшние реалии, тем самым забывая о нем и, перестав отвлекаться на бесплодные размышления, всецело погружаясь в «здесь и сейчас».
При этом руководители китайских корпораций часто, недостаточно хорошо понимая ситуацию (особенно в другой стране, – например, в России) предъявляют своим сотрудникам заведомо неисполнимые требования и ставят перед ними нереальные цели. Однако сотрудники не только обязаны пытаться сделать заведомо невозможное (пока руководство не одумается), но, по наблюдениям авторов этой книги, действительно искренне пытаются сделать это, отнюдь не переживая ситуацию как трагедию (что кажется неизбежным для представителя западных культур).
Погруженность в текущий момент, растворенность в сиюминутности порождает крайние упорство и настойчивость в отстаивании своих непосредственных интересов.
Наиболее наглядно это проявляется во внезапно вспыхивающих и по сей день крестьянских восстаниях, в ходе которых китайцы, отчаявшись защитить свои интересы законным образом, прибегают к демонстрации негодования и неприятия решений власти, а затем и к прямому насилию. При этом они действуют жестко, последовательно и бескомпромиссно. Уровень социальной напряженности в Китае, по некоторым данным, и сейчас оценивается по количеству этих восстаний, числу их участников и их последствиям.
Обычно крестьянские восстания возникают при строительстве новых объектов инфраструктуры, землю под которые выкупают у крестьянских общин (коммун). Естественно, государство старается купить ее подешевле, крестьяне – продать подороже, и представления сторон часто различаются в разы. Если сроки строительства поджимают, времени на убеждение крестьян не остается, – и те понимают, что могут диктовать свои условия, хотя формально последнее слово принадлежит государству.