Империя. Тихоокеанская война - стр. 38
Что ж, социальных сетей здесь пока нет. Не будет же каждый суслик печатать в местной газете свою позицию. Поэтому субботник и прочие общественные патриотические акции были лучшими местами, где можно и людей посмотреть, и, главное, людей показать.
Конечно, моё участие держалось в секрете ввиду безопасности. Я скромно вышел во главе членов выездного правительства, генералов Ставки и прочих лиц, взял обыкновенную лопату в руки и стал делать своё дело. В обыкновенной солдатской пятнистой куртке. И никакой прессы. Ну, за исключением местной газеты «Читинский обозреватель», фотограф которой «неожиданно» оказался на месте работ. Понятно, что фотограф стал знаменитым, а о существовании такой газеты узнала вся Империя, но формально это была случайная съемка и никаких протокольных «выходов к прессе» не было. Просто снято, довольно издалека, как царь-батюшка лично что-то там делает с лопатой в руках. Вот и все.
Это пойдёт по всей Империи. Официальные спикеры откажутся что-то комментировать. Скажут, что это частная инициатива государя и нечего тут обсуждать.
И все, в целом, заткнутся.
Но впечатление в обществе, так или иначе, останется.
Глава 4. Посев. И жатва
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. В НЕБЕ СИБИРИ. ДИРИЖАБЛЬ «ИМПЕРИЯ». 27 октября 1921 года
Я играл в шахматы с личным камердинером Евстафием. Он играл молча, он играл хорошо, доставляя мне удовольствие мастерством своей игры, но и давая вашему покорному слуге возможность спокойно, без излишней суеты официоза и верноподданнических чувств, поразмышлять о делах наших грешных. Нет, скорбными они пока не были, но и, как всегда это бывает на войне, «гладко было на бумаге».
Да, задачу растянуть силы японского флота по всей акватории Юго-Восточной Азии нам выполнить большей частью удалось. Токио отвлекал массу легких морских сил на попытки справиться с фактически установленной морской блокадой Метрополии, однако ни всерьез растянуть главные силы противника, ни задействовать побольше кораблей Страны восходящего солнца в операциях по обеспечению препятствий для нашей высадки с материка на Южный Сахалин нам пока не удалось. Как и не удалось главное, что было предусмотрено планом кампании – до конца ноября выйти в Корее на тридцать седьмую параллель этого жизненно важного для противника полуострова, а ведь практически половина угля для флота и промышленности Японии добывалась именно там. Очень прожорливого, надо сказать, флота и ещё более прожорливой промышленности.
А часть нашего «изящного и дерзкого плана» как раз и предусматривала морскую блокаду Японских островов и отрезание от Метрополии (или уничтожение) всех основных угольных шахт, складов, нефтепромыслов, нефтеперерабатывающих заводов, портовых сооружений, избегая при этом генерального сражения на море. И конечно же свободная охота нашей авиации и подводных лодок на любые транспорты противника (и вообще на любые, вне зависимости от флага) в акватории Японского, Желтого и Восточно-Китайского морей, дабы ни туда, ни обратно никакие грузы, включая военные и прочее топливо, эти моря пересечь не могли. И с этим мы худо-бедно, но справлялись. Как минимум треть отправленного в обе стороны тоннажа оказалась в итоге на дне.