Империя. Строптивая для наследника - стр. 52
Сплетенные в страстном танце языки, слегка прикусываемые губы, шарящие по разгоряченной коже руки… Тяжелое, прерывистое дыхание, уже даже не определить чье именно… Громкий протяжный стон… Мой? Не знаю, но сейчас это уже было совсем не важно. Важно было только то, что меня от всего этого оторвали. Возмущенно застонав и непонятливо распахнув ресницы, я увидела перед собой пристально смотрящие на меня серебристые глаза тяжело дышавшего инопланетника.
Несколько мгновений, которые мы недоверчиво таращились на пылающие лица друг друга, ничего не происходило, а вот потом… Коричневый будто с ума сошел. Опрокинув меня на спину он, слегка приподнявшись, окинул меня таким жарким взглядом, что я с тоской поняла: из кровати меня выпустят еще не скоро.
Нетерпеливо раздвинув мои ноги в стороны и опять прижавшись ко мне всем своим телом, инопланетник, как ни странно, не спешил войти в меня одним резким и весьма болезненным рывком, как делал это обычно. В этот раз он действовал осторожно, явственно сдерживая себя от того, чтобы ворваться в меня как можно быстрее. Легкие толчки, с каждым из которых он протискивался в меня все глубже и глубже, действовали на меня как-то странно. Хотелось, чтобы это издевательство прекратилось как можно быстрее и, в то же время, чтобы оно продолжалось бесконечность.
Чувство постепенной наполняемости сводило меня с ума, заставляло выгибаться на простынях и стонать уже постоянно, и не сдерживаясь. Легкая заминка, когда коричневый еще не вошел в меня полностью, а ненадолго замер, давая к себе привыкнуть, довела меня до того, что я сама дернулся бедрами ему навстречу и до основания насадилась на его член. Обхватив его ногами и скрестив лодыжки на спине инопланетника, я сама потянулась к его губам.
А дальше понеслось… Поцелуи, жадно шарящие по телам руки, где и чьи было уже совершенно непонятно. Горячая мокрая кожа под ладонями, стоны и тяжелое дыхание… Содрогание от очередного оргазма. Недолгое полузабытье, во время которого нам едва удавалось отдышаться, после чего все начиналось заново.
Сколько все это безумие продолжалось, я даже не задумывалась. В голове билась только лишь одна связная мысль: мне нужно сделать все возможное для того, чтобы Тварь остался довольным и не осуществил своей угрозы. Все остальное было неважным.
Даже почти уже засыпая в крепких объятьях наконец-то вымотавшегося инопланетника, я сквозь полуопущенные ресницы с тревогой вглядывалась в его лицо. До ужаса боясь увидеть в нем разочарование от нашей сегодняшней ночи. Но он улыбался. Довольно, сыто, удовлетворенно, чем вселял в меня надежду на то, что мои сородичи не пострадают из-за малопонятной блажи этого сумасшедшего. Который вызывал у меня просто неимоверное желание перегрызть ему глотку, за то, что он нашел весьма действенный способ заставить меня повиноваться себе беспрекословно.