Империя смотрящего - стр. 24
– Это Герка Маклай. Мой побратим. Глянь сюда, еще не заросло, – он отвернул рукав рубахи, на котором отчетливо обозначился глубокий багровый шрам. – А теперь он мой враг номер один. Считает, что я клятву предал. Хотя ты знаешь, что это не так… Запомни его хорошо. Как только увидишь, сразу ноги в руки, он тебя не отпустит, пока писалкой не разрисует. А лучше уделай его! Так оно спокойнее.
– Постараюсь запомнить, – серьезно кивнул Захар.
– Вот что, начальник, а ведь Петр Сидорович сказал, что на хате меня лавэ будут ждать. Дорога мне туда заказана, а у меня сейчас полная лайда. В таком случае ты мне малость капусточки не отстегнешь, а опосля как-нибудь я тебе верну. Не люблю в должниках ходить.
– В конверте есть деньги, – спокойно сообщил Захар. – На первое время тебе хватит, а дальше сам разживешься.
– Спасибо, Захар.
– Куда ты сейчас?
– Жрать хочу! Поем где-нибудь голубцов. Ты даже не представляешь, как я о них на киче мечтал.
Маркелов улыбнулся:
– Тогда приятного аппетита. Думаю, что мы еще встретимся, – он протянул Клещу руку.
– Ну будь!
Только теперь Маркелов догадался, откуда у зэка такое погоняло. Рука у медвежатника была необыкновенно широкая, с длинными крючковатыми пальцами. Полное ощущение, что оказался в крепких клещах.
Кирилл, небрежно вскинув руку, притормозил проезжающую попутку.
Клещ уверенно устроился на переднем сиденье и захлопнул за собой дверь.
Маркелов украдкой посмотрел в сторону газетного киоска. Неприметного дядьки не было. Выкурив сигарету, он направился в сторону метро.
Теперь он был Клещ, в миру Скуратов Кирилл Петрович. В действительности в недавнем прошлом вор с уважаемой уголовной специальностью, а ныне «прошляк», приговоренный ворами на последнем «качалове» к смерти. Где-то по его душу ходит «колун» – прежний его корешок, чтобы принести на блюде голову бывшего вора в законе на очередное толковище. Подобная акция добавляет авторитета, и, надо думать, дружок будет стараться.
Маркелов невольно поежился – разыгравшееся воображение стылой волной прошлось по венам, застудив кровь до абсолютного нуля. Долгие разговоры с Клещом принесли свои плоды, теперь он знал поименно всех его приятелей, в мельчайших подробностях был осведомлен об их характере и привычках. А фотографии, коими его снабжал Петр Сидорович, облекли услышанное во вполне осязаемую форму. Он был уверен, что, если придется столкнуться в толпе с одним из корешей медвежатника, он непременно узнает его. За свое лицо он тоже не опасался (не подведет!): месяц назад в клинике пластической хирургии ему слегка приподняли кончик носа, который значительно усилил их с Клещом внешнее сходство. Так что даже при ближайшем рассмотрении их можно было принять за однояйцевых близнецов.