Империя смерти - стр. 18
– Вот и ты, – сказал он. – Чего такой мрачный?
– Вы точно хотите это знать? – спросил Олег. – А то ведь я все расскажу.
С работы он приехал сегодня в семь, и два часа заняло объяснение с Леной. Она заявила, что устала от его «чертовой правдивости» и собирается немедленно вернуться к родителям. Олег уговорил ее подождать и подумать хотя бы то время, что он будет в Москве.
– Действительно, я и забыл, – Аристарх Сергеевич виновато улыбнулся. – Извини.
Когда объявили посадку, они взяли вещи и зашагали к выходу на платформу. Дошли до своего вагона, тут проводница, высокая и румяная, в синем форменном пальто, проверила билеты, заглянула в паспорта и сказала:
– Проходите.
В вагоне было тепло, пахло свежим бельем и горячим кофе. Олег повесил куртку на вешалку, убрал сумку под свою нижнюю полку и уселся напротив Аристарха Сергеевича.
– Похоже, будем только вдвоем, – сказал тот, когда поезд тронулся и вокзал начал медленно уползать назад, в сырую тьму.
– Наверно, – безучастно сказал Олег.
Ему, откровенно говоря, в этот момент было все равно, сколько вокруг народу. Он согласился бы не то что на плацкартный, а и на общий вагон.
– Нет, так не годится! – отставной капитан нахмурился. – Мне нужен адекватный, бодрый спутник, на которого в случае чего можно положиться, а не придавленный депрессией обломок человека. Нужно как-то тебя отвлечь. Например, ты знаешь, откуда взялось выражение «дать на лапу», то есть всучить взятку?
– Нет, не знаю.
– Тогда слушай! – провозгласил Аристарх Сергеевич.
И Олег узнал, что в середине девятнадцатого века в Нижнем Новгороде дважды был полицмейстером выходец из польских дворян Павел Лаппа-Старженецкий, любитель тушить пожары и бить морды, покровитель театра и невероятный взяточник. Он так запомнился нижегородцам, что угодил в пословицу.
Аристарх Сергеевич говорил настолько горячо, с таким увлечением, что Олег вопреки желанию заслушался. Мерзкое настроение, одолевшее его после разговора с Леной, начало потихоньку рассеиваться.
Пришла проводница, забрала билеты и оставила два пакета с бельем.
– Гляжу, ты повеселел. Теперь можно и спать, – проговорил отставной капитан с ехидной улыбкой.
Пока застилали постели, миновали Дзержинск, и вскоре после этого Олег почувствовал болезненный укол в сердце. На мгновение стало холодно, руки и ноги заледенели. Потом это прошло, но осталось неприятное чувство – словно в теле образовалась пустота.
– А, это у тебя в первый раз, – Аристарх Сергеевич, судя по довольной физиономии, понял, что происходит с его спутником. – Ничего страшного, никто еще от этого не умирал.