Империя предков - стр. 40
– Нет. Буду у Джучи командиром десятки, – отвечал он немного с грустью.
– Вот это да! – восхитился этот парень с северных краёв, совершенно не замечая никакого подобия на грусть. – А кто этот Джучи?
От его восхищения, может, немного и повеселело на душе. Откуда знать ему, что он из знати племени унгират, очень близкий родственник жены самого хана ханов, а удостоен всего лишь командира десятки и не больше того. Что понимает этот парень с Баргуджин-Тукум, с краёв, которых степные войны последних десятилетий обходили далеко стороной.
– Джучи – старший сын великого хана, – просвещал он этого тёмного парня, чья доблесть выражается пока лишь в одной безмерной радости, хотя, отчего и не радоваться, когда вместо беспросветного рабства оказываешься в войске непобедимого хана, хотя и сам он мог разделить вместе с этим парнем эту далеко не завидную участь.
– Сайн-байна. Дорогу ищете? Могу подсказать, – раздался сбоку чей-то бойкий возглас.
Оба разом повернулись от неожиданности. «Ещё один такой же радостный…» – подумал без всякой злости Жаргалтэ.
– Покажи, раз такой, а то сомневаюсь я, – ответил всё так же знатный родственник Борте.
– Я в расположение Мухали. Не туда ли вы?
– Нет, – ответили разом и Жаргалтэ, и Баяр-Туяа.
По дороге пришлось разговориться, ибо этот парень пребывал в таком же бодром расположении и был столь же словоохотлив, как и этот парень, ставший воином Джебе. Звали этого парня Элбэг. То-то вот такое изобилие радости. Но когда ещё дальше разговорились, то и вовсе повеселел Жаргалтэ. Оказывается, этот парень тоже из знати, из племени олхонут. Но радость вселила не это, другое. Он, также из знати, тоже назначен командиром десятки. Но ничего. Сам Чингисхан начинал с того, что в его войске и был один воин, его первый нукер именем Боорчу. По дороге узнали также, что у этого парня именем Элбэг совсем уж исключительная память. Что увидел, то и запомнил.
Так эти трое юношей и поскакали навстречу новой жизни.
Спустя день для Баяр-Туяа началась совсем новая жизнь, которую он никогда не мог бы представить в родной долине у берегов Уда земли Баргуджин-Тукум.
Десятка к десятке и так все десять десяток, составляющие сотню, выстроились перед человеком до того жилистым, что и никакие доспехи, казалось не укроют вот эти жилы, неукротимые жилы, что они отразились и в характере его, и в мыслях его. Ростом превыше среднего, и никак не тучен, ибо тучность тоже накладывает отпечаток на характер эдаким спокойствием, этот человек, больше склонный даже к сухопарости, обладал огромной силой, что и не требовался никакой намётанный глаз. Легко было сравнить его с костром на ветру, с таким огнём, что понесёт в степь лишь один пожар ветровой. То был обладателем таких достоинств, нежели недостатков, отважный сотник Исунке-багатур, близкий родственник самого Чингисхана.