Империя машин - стр. 2
– Почему? Вы вылечитесь, и мы пойдем вместе.
– Дорога не близка. Старость мальчик, старость.
– Пятьдесят – не старость.
– Я любил выпить, погулять, для меня это личный рекорд, достижение. Ты выйдешь в свет, найдешь своего отца, а мне хорошо и тут. Нагоню позднее, когда слегка оправлюсь после тягомотины и возни с центром управления.
– Тогда я остаюсь, – он возмущенно сложил руки на груди, принимая его слова за игру.
– Помнишь – мы договаривались выполнять важную миссию, – с серьезным тоном заговорил отец, – иначе зачем я бы поручал тебе следить за приборами? Наша задача крайне важна, и отступление недопустимо, помнишь, что я говорил о дезертирстве? Разве мы падем так низко? Давай, солдатик, мы – часовые на посту, дозорные, а как известно – дозорным надо периодически выбираться для осмотра местности, считай это твоим личным заданием, только внимательно собирай результаты, они нам понадобятся позднее.
– Правда? Я согласен, но без тебя не уйду.
Мужчина проморгался, сжимая веки.
– Нет, за неисполнение приказов, я вышвырну тебя. Хватит тунеядствовать, пора и работать.
– Я днями драил пол!
– Этого мало. Завтра ты уйдешь, – сказал он и ощутил тянущую комом боль в груди. Мальчишка ушивался за ним, когда он работал, отдыхал, раскуривал сигары, дремал. Носился со свойственной детям простодушию. Цеплялся за одежду, когда он подготавливался к дежурству в реакторной. Оно и понятно – на уровне убежища он был единственным ребенком. Скучает малыш, скучает… Ему бы товарищей. Ни забавы не знает, ни смеха. Кем он вырастет? Но убежище наполовину обесточено. Не отпускать же его разгуливать по полутемным переходам.
Уверовать бы самому в иной исход… Да и как можно убедительно говорить о том, в чем и сам не наблюдаешь искренности?
– Понаблюдай за огоньками, я удалюсь ненадолго… – сказал он, и шаркающей походкой вышел из каюты. «Островная империя Севергард разбросана по океану…» – прочитал мальчик выученный наизусть заголовок с оборванного газетного листа. «Откуда он взялся у отца?» Моргнула на секунду обесточенная лампочка, и боле ничего не происходило.
Вскоре он заскучал. Индикаторы мелькали на панели, не меняя порядка зажигания. Пиликание, хрипотца вентиляторов, продувающих каюту, простукивание каким-то металлическим предметом труб – то отец проверял их на целостность.
Он ощутил зевоту. Его взгляд уперся в рычаг, торчащий из-под полости над шкафом. Он видел, как отец часто заглядывал в нее, и, не отрываясь, что—то поглаживал.
Мальчик взобрался на двухъярусную койку, и попытался дотянуться до потолка, за вставленной в выемку рычагом.