Империя коррупции. Территория русской национальной игры - стр. 22

Что же показало пристальное наблюдение за деятельностью судов? То, что ее нельзя пускать на самотек. Хорошо, что в России не действует англо-саксонское право, а то вдруг, не дай бог, здесь стал бы работать прецедент! Это же какой ужас! Ведь тогда получается, что решение, принятое где-нибудь в Ханты-Мансийске за большие или небольшие деньги либо бывшее попросту ошибочным, оказалось бы вдруг законом для всех остальных. Нет уж. У нас по двум абсолютно одинаковым делам могут быть вынесены два принципиально разных решения суда. И не надо искать в этом логики – надо искать суть.

Начало этому явлению положили веселые юноши 90-х годов, позже получившие название олигархов, которые гуляли по России, как по буфету. Осознав всю силу судебных решений, они пользовались этим самым отсутствием прецедентного права налево и направо, скупая на корню все подряд. Именно поэтому абсолютно безнадежной выглядела бы попытка на территории, где основным экономическим игроком был пресловутый ЮКОС, выиграть у того же ЮКОСа хоть одно судебное дело, или попытка судиться с «Лукойлом» на земле «Лукойла» – список можно продолжать. Доходило до смешного: в арбитражных судах существовали отдельные судьи, специализировавшиеся на конкретных коммерческих структурах. И конечно, процент побед у этих коммерческих структур был удивительно высок.

К концу периода президентства Бориса Ельцина судебная система оказалась полностью отдана в лапы олигархам. В какой-то момент времени Кремль осознал, что с этим придется бороться, и решил, что в сложившейся ситуации навести порядок в стране невозможно. Необходима какая-то реально независимая судебная система. Но в России часто бывает так, что на смену одному рабству приходит другое рабство, освобождающее от первого, после чего система как раз и становится по-настоящему независимой.

Очевидно, что Путин, придя к власти и начав борьбу с колоссальной продажностью подавляющего большинства судебных работников, мог доверять только тем, кого еще академик Сахаров называл образцом неподкупности, – то есть представителям правоохранительных органов. Поэтому в администрацию президента было делегировано большое количество доросших до генералов сотрудников, единственной, пожалуй, задачей которых было курирование судебной системы. Понятно, что свою волю они могли транслировать только путем донесения до сознания отдельных судей. Притом сложность работы с судами заключалась еще и в том, что даже если, скажем, председатель суда либо руководитель состава был осведомлен о позиции государства, это могло ничего не значить. Олигархи, не стесняясь, платили такие сумасшедшие деньги боковым судьям, что зачастую очевидно противоправные и продажные решения проходили даже против воли Кремля.