Империя и одиссея. Бриннеры в Дальневосточной России и за ее пределами - стр. 24
Три года спустя Николай II и Жюль Бринер окажутся втянуты в еще одно совместное предприятие гораздо теснее, и последствия его для их соответствующих империй окажутся более зловещими.
К 1890-м годам жизнь во Владивостоке для зажиточного населения была уже вполне цивилизованной. Город немного походил на Сан-Франциско после золотой лихорадки: в грубую инфраструктуру метрополии там были вправлены неожиданные изощренность и культура. Другие колониальные державы лишь прививали европейские кварталы к существующим азиатским городам, а вот архитекторы Владивостока преуспели в придании всему городу безошибочного европейского флера уже первыми своими крупными постройками. На Дальнем Востоке никогда еще не было подобного места – нет его и по сию пору.
Жюль Бринер и другие отцы-основатели неустанно старались обогатить местную культурную жизнь. Они отчетливо помнили бревенчатые хижины пограничного поста, с которых начинался Владивосток; ныне же вдоль Светланской и Алеутской улиц высились преимущественно каменные дома, трехэтажные, построенные на века. Театр мадам Галецкой (также именуемый театром «Золотой Рог») вскоре стал привлекать известных актеров и актрис из Москвы и Санкт-Петербурга, а также музыкантов и исполнителей со всего Тихоокеанского региона.
В октябре 1890 года, еще до приезда сюда цесаревича Николая, Владивосток посетил Антон Чехов. Тогда ему было всего тридцать лет, и он еще не стал трагикомическим гением русского театра и литературы, занятым раскопками человеческой души. Чехов стал врачом и именно в этом качестве совершил свое героическое гуманитарное путешествие в поисках фактов на сахалинскую каторгу, существовавшую к тому времени не один десяток лет. Опубликованный отчет о его путешествии стал откровением для большинства русских.
Владивосток отдельно интересовал Чехова на обратном пути в западную Россию – в Москве Чехов мог выписывать газету «Владивосток», выходившую с 1883 года. На нее подписывались даже в царской канцелярии в Санкт-Петербурге – вот до чего мощно действовал Дальний Восток на воображение жителей метрополии, точно так же, как жителей Восточного побережья США в эту же эпоху манил Дикий Запад.
За пять дней, которые Чехов провел в городе, он мог встретиться с редактором газеты «Владивосток» и засвидетельствовать ему свое почтение, а также, по мнению Веры и Ирины Бриннер, пить чай у Бринеров. Еще он любовался Амурским заливом со склона Тигровой сопки и работал в библиотеке Общества изучения Амурского края. Общество это, основанное в 1883 году, стало первой организацией, обратившей внимание на флору и фауну региона, его этнографию и историю. В музее общества хранилась коллекция образцов, до сего дня дающая нам представление о естественной истории Амурской области. Жюль Бринер был пожизненным членом и важным покровителем Общества, не один десяток лет делал благотворительные пожертвования в его пользу. Он лично оплатил изысканные цветные литографии с изображениями ботанических образцов, отпечатанные в превосходной немецкой типографии и ничем не уступавшие тем, что печатало Королевское ботаническое общество в Лондоне.