Императрица Елизавета Петровна. Ее недруги и фавориты - стр. 4
Торопиться было некуда, герцог надолго застрял в России. В ожидании венчания он жил очень весело: юбилеи, годовщины, дни рождения, спуск на воду судов и даже похороны – все давало повод к застолью, обильному питию, а значит, веселью. Елизавету уже в 13 лет признали совершеннолетней, Петр сам ножницами срезал ей крылышки, после чего девочка стала равноправной участницей всех торжеств. Произошло это в 1722 году, в годовщину Ништатского мира. Этот праздник отмечали не просто широко, а с неким присущим Петру безумством. В честь победы над шведами он приказал всем подданным быть в эти дни веселыми и счастливыми, для чего в Петербурге был объявлен обязательный восьмидневный всенародный маскарад, то есть ты не имел права отсиживаться дома (в чем дал подписку), ты обязан был выйти на улицу в обязательном маскарадном платье. И ведь обрядился народ в одежду всех времен и народов, и ликовал, как было велено. И демонстрация, как сказали бы сейчас о празднике, скажем, 7 ноября, была. Демонстрация была вся расписана заранее, все, кроме священства, шли в костюмах, очередность была установлена согласно этикету, и юной Елизавете было отведено в ней почетное место.
Двор переехал в Москву, и Анна с Елизаветой поехали в старую столицу. И там веселье. Юные принцессы вместе со всеми пьют венгерское вино, а потом – танцы до упаду. Танцы были весьма разнообразны, Елизавета в них блистала. Вот образец одного бального действа, описанный Берхгольцем.
«Генерал Ягужинский, так сказать, царь всех балов, был необыкновенно весел и одушевлял все общество. Между прочим он устроил один танец, состоявший из 11 или 12 пар, которым сам управлял и который продолжался по крайней мере час, так что я не помню, случалось ли мне когда-нибудь видеть подобный. Начал он с очень медленного, но притом исполненного прыжков англеза; потом перешел в польский, продолжавшийся чрезвычайно долго и с такими прыжками, что надобно было удивляться, как дамы, уже порядочно-таки потанцевавшие, могли выдержать его. Тотчас по окончании польского составился новый танец (который не знаю, как назвать), похожий несколько на штирийский; в нем опять страшно прыгали и делали разные весьма забавные фигуры. Однако ж, генерал этим еще не удовольствовался: не находя более новых фигур, он поставил всех в общий круг и предоставил своей даме, г-же Лопухиной, начать род арлекинского танца, который все по порядку должны были повторять за ней, с тем чтобы кавалер следующей пары выдумывал что-нибудь новое, ближайший к нему также, и так далее до последней пары. В числе многих выдумок были следующие: г-жа Лопухина, потанцевав несколько в кругу, обратилась к Ягужинскому, поцеловала его и потом стащила ему на нос парик, что должны были повторить все кавалеры и дамы. Генерал стоял при этом так прямо и неподвижно, как стена, даже и тогда, когда его целовали дамы. Одни, сделав перед избранной дамой глубокий реверанс, целовали ее; другие, протанцевав несколько раз в кругу, начинали пить за здоровье общества; третьи делали щелчки на воздух; четвертые вынимали среди круга табакерку и нюхали табак (маленькая дочь княгини Черкасской делала это так мило, что все восхищались); иные целовали его высочество, что начал молодой Долгоруков. Но лучше всех сделал генерал Ягужинский, который был последним: заметив, что некоторые не участвовавшие в танце смеялись, когда в кругу целовали дам или когда дамы должны были целовать кавалеров, он вышел из круга и перецеловал всех зрительниц, которые, так неожиданно пойманные, уж не смели отказываться целовать его и других. Этим танцем бал окончился». Мы не рассмотрели в кругу танцующих Елизавету, но она там, в первых рядах. Возраст нежный, до настоящих романов еще далеко, но кокетничает она весьма успешно. Каждый запомнит улыбку красивой и веселой девочки.