Императрица Елизавета Петровна. Ее недруги и фавориты - стр. 25
Анна Иоанновна успела подписать обе бумаги – манифест о престолонаследии и о регентстве Бирона. Она умерла, держа руку своего фаворита, последнее слово ее: «Небось…» Это случилось 17 октября 1740 года.
Первыми своими указами Бирон выказал великодушие: приостановил казни уже подписанные, освободил от наказания преступников (кроме воров, убийц и казнокрадов), даже снизил на 17 копеек подушную подать. Но столица недоумевала, почему Бирон в регентах, а не родители младенца-государя. Гвардия роптала, и даже возникло некое подобие заговора в пользу отца – принца Антона. Глава Тайной канцелярии Ушаков разговаривал с принцем строго: мол, интересы государства превыше всего и если вы измените собственному сыну-государю, то с вами обойдутся как с обычным подданным. Анна Леопольдовна с ужасом ждала, что ее с мужем вышлют за пределы России. Уж лучше бы выслали, честное слово, но человек не может провидеть свою судьбу.
Но были доносы в Тайной канцелярии и на приверженцев Елизаветы Петровны. Гвардия ее помнила и любила. Выдержка из опросных листов капрала Хлопова: «Вот император Петр Первый в Русской империи заслужил и того осталось. Вот коронованного отца дочь, государыня цесаревна, оставлена». Счетчик из матросов Максим Толстов отказался присягать регенту и тоже попал в Тайную: «…у него у государя осталась дочь цесаревна Елизавета Петровна, и надобно ныне присягать ей, государыне цесаревне. О том между собой говорили лейб-гвардии Преображенского полка солдаты, идучи от присяги». Толстой отделался очень легким наказанием, его сослали в Оренбург.
Скрытое недовольство народа объясняет вспыхнувшую вдруг дружбу Бирона с цесаревной Елизаветой. Правда, он никогда не выказывал ей откровенной неприязни, отдавая должное ее красоте и веселому нраву. А здесь он расщедрился, назначил ей высокий пансион, захаживал в гости, дарил комплименты и беседовал о том, о сем. Бирон знал, что общественность благоволит дочери Петра, и надеялся дружбой с ней упрочить свое положение. Сплетням не было конца. Кто-то «своими ушами слышал», что Бирон собирается вызвать из Киля Голштинского принца – внука Петра I и извести Брауншвейгскую фамилию. Другие утверждали, что он задумал жениться на Елизавете. Все было проще – регент решил повторить попытку добиться трона для сына Петра: женить Петрушу на Елизавете, провозгласить ее императрицей и сделать своих потомков законными императорами. В мыслях он уже предал императора Ивана Антоновича. Что думала по этому поводу сама Елизаветы, мы не знаем, но из всех пострадавших в перевороте 1741 года Бирон был наказан легче других.