Императорский отбор для попаданки - стр. 14
Чего только стоил музыкальный фонтан! Когда брызги воды попадали на пальцы – вспыхивали разноцветные всполохи, и нежные музыкальные трели, из которых складывалась затейливая мелодия, разносились по округе. И чем больше разных рук тянулось к воде – тем неожиданнее звучала музыка.
Я задержалась у фонтана, прогулка затянулась, но неподалёку уже виднелись разноцветные ряды рынка и синяя морская гладь. Осталось пересечь широкий проспект – и я на месте.
Ускорила шаг, подошла к дороге.
По ней, как по полноводной реке мчались повозки, экипажи, конки, иногда чудеса магической мысли – бесшумные, быстрые кареты, отличающиеся от обычных отсутствием лошадей и богатой резьбой.
Справа приближалась как раз безлошадная карета, украшенная золотом и хрусталём, сиявшими на солнце. Я решила пропустить её, заодно хорошенько рассмотреть, однако когда она почти поравнялась со мной, ощутила, как меня будто за шкирку приподняли над землёй и с силой швырнули под колёса. Произошло это так быстро, что я не успела испугаться.
Резкая боль разлилась по телу, и темнота накрыла меня.
Я приходила в себя из-за тряски и боли: меня куда-то везли на деревянной повозке с капустой. Телега подпрыгивала на мощёной дороге, и каждая кочка причиняла муку. Снова теряла сознание… Лишь когда сквозь туман услышала взволнованный голос Адели, поняла, что оказалась в таверне.
На миг обрадовалась, а потом с тоской осознала: «Перекрёсток» – не дом призрения. Никто возиться со мной не будет. И лучше будет, если мои страдания закончатся скорее, ведь надежды на медицинскую помощь нет. А магия, будь она неладна, мне не по карману. Не успела накопить… Не успела продать рецепт подороже…
Умирать не хотелось, но и терпеть мучительную боль в груди и животе я больше не могла.
* * *
Вот уж не думала, что горше всех по мне будет причитать Адель.
– Как же так-то, а? А рецепт! Рецепт-то! – она ревела в голос, всхлипывая, и пыталась взять меня за руку в надежде, что я поправлюсь. Но Адель была хотя бы искренна в своих чувствах, чего нельзя сказать о Мане.
Та только и трепалась с зеваками, как заведённая, не замолкая ни на минуту:
– …Я предупреждала – магам доверять нельзя. Уговаривала сторониться их, но разве ж слушалась? И теперь такая беда… – то и дело показушно вздыхала, позабыв, как вместе с Адель выталкивали меня в зал. Уговаривали сторониться… – как же!
Я не злилась, нет. Я пыталась хоть как-то совладать с мучительной острой болью, а надо мной как над сломанной куклой то и дело бесцеремонно склонялись люди, сбежавшиеся поглазеть со всей округи.