Император. Взрыв - стр. 24
Помню, когда сидел в будке с экранами и наблюдал за принцем Рейнхардом, очень не хотел оказаться на месте того парня, бросившегося в столицу за невестой, прекрасно понимая, чем ему могут грозить задуманные действия. И вот, я на том самом месте и через несколько минут буду так же стоять на коленях, перед кирпичной стеной, а пистолет снова окажется в руках той самой блондинки. Настоящая ирония, но зато теперь я понимал, почему парень так поступил и ни на секунду не жалею о своем поступке, лишь бы эта гребаная блондинка выжила. Геннадий должен сдержать свое слово, только на это оставалось надеяться.
Когда меня подвели к сцене и я смог увидеть ее, сердце сжалось с такой силой, что захотелось попросить укол еще и в него. Как жаль, что действие обезболивающего не распространилось туда сразу. Девушке не шел макияж и новая прическа, она почти не была похожа на себя, но вся эта мишура хорошо скрыла ее синяки. Скарлатина едва стояла на ногах, а стоило гвардейцам поднять меня по ступенькам, мне показалось, что она вот-вот рухнет на пол сцены и сейчас держится вертикально только благодаря поддержке принца Леотхелаза. Я не мог отвести от нее глаз, а внутри бушевала ненависть, пожарче той, что была там всегда. Вот почему она меня не послушала? Самовлюбленная, самоуверенная девчонка, рвущаяся вперед, словно танк, несмотря ни на что. Вот ведь угораздило влюбится, так угораздило, а главное за что? В ней ведь нет ничего особенного. Три с лишним недели рядом с ней сыграли злую шутку.
Принц Геннадий говорил речь, обвиняя меня в немыслимых преступлениях, частью которых я никогда не был, но сейчас уже все равно. Ведь он не мог просто всем заявить, что я на самом деле сделал и за что сейчас буду расплачиваться жизнью. Было бы забавно, открой наследник правду и заяви, что мне пустят пулю в голову только за то, что я не доложил о подмене девушки в поезде, ставшей началом и причиной всего остального.
Подошел гвардеец и надел мне на голову мешок, лишив возможности любоваться Скарлатиной, и я просто закрыл глаза в ожидании исполнения приговора. Представляя реакцию матери на происходящее, очень надеюсь, что она переживет это и сможет жить дальше. Дохода от сдачи дома ей должно хватить на обязательные траты и пропитание. Пусть бывшая герцогиня Измайловская ни дня не работала, но к скромному образу жизни за эти тридцать лет все же привыкла. Я жалел только о том, что так с ней поступаю, оставляю одну, после всего, что она для меня сделала. Ну и да, стоило осмелиться поцеловать Скарлатину раньше.