Император Николай II. Человек и монарх - стр. 4

По мере того как православное самосознание уходило из русской правящей элиты, ему на смену приходили разного рода суррогаты, причудливые смеси из мистики, оккультизма, масонства, социализма, богоискательства. Это было модно, престижно, увлекательно. Газеты пестрели от рекламы всякого рода гадателей, предсказателей, ясновидящих. С увлечением занимались спиритизмом и столоверчением, сеансы которых проходили в различных салонах.

Чем больше люди отходили от Христа, тем они меньше понимали Николая II, в котором, как ни в ком другом, русское начало не нашло себя в такой полноте, с такой ясностью и с такой силой. В последнем Государе, как в зеркале, отразилась душа России, ее верность и любовь ко Христу, ее имперская мощь, ее голгофские муки и крестная смерть. Л. П. Решетников отмечает, что «неприятие именно такого Царя создавало условия для распространения различных измышлений о профессиональных и человеческих качествах Государя. Всё это вполне объяснимо: Царь, говоря современным языком, оставался в православном “поле”, а его оппоненты из политической и интеллектуальной элит давно это поле покинули»{10}.

Именно в это время эти «оппоненты» окончательно перестали понимать суть и смысл Самодержавия. Поэт Д. С. Мережковский называл Самодержавие «легендой прошлых веков», а граф Л. Н. Толстой отжившей «формой правления, могущей соответствовать требованиям народа где-нибудь в Центральной Африке». Результатом этого состояния стал процесс десакрализации жизни русского народа в целом. Отсюда к началу XX в., по словам доктора исторических наук А. Н. Боханова, «понятие “Царь” не воспринималось больше сакральным символом, в “обществе” никто и не вспоминал, что “Царь – устроение Божие”. В Миропозаннике видели только властителя, наделённого, как немалому числу людей казалось, слишком широкими властными полномочиями. И всё. Общественное сознание постепенно становилось не только просто нерелигиозным, но и активно антицерковным, а потому и антицарским»{11}. Либеральный публицист и масон Д. В. Философов был вынужден признавать: «Заключить из всего произошедшего, что Николай II должен нести ответственность за настоящий хаос, значило бы вынести ему несправедливый приговор. Он не виноват в смертельном кризисе своей Империи. Эта Империя была больна уже тогда, когда он ее унаследовал»{12}.

Поэтому подавляющая часть коренных проблем и неудач Российской империи начала XX в., которые относят к «ошибкам» и «недостаткам» Николая II, является на самом деле проявлением этой смертельной болезни, поразившей русскую государственность. Непредвзятый взгляд на исторические события той эпохи отметит, что именно Николай II взялся не только врачевать эту болезнь, но и добился больших успехов в ее исцелении. Общество же не только не помогало Царю в этом, но, наоборот, мешало ему. Каждый раз, ставя Царя в тяжелейшие политические условия, из которых ему приходилось с большим трудом выпутываться, общество обвиняло его в «неправильности» и «неспособности» разрешить создаваемые им же, этим обществом, проблемы. Для большей части русской либеральной элиты Николай II был косным реакционером и консерватором, упорно цепляющимся за власть. Подлинные же личные качества Императора Николая II как человека и государственного деятеля эту элиту мало интересовали, так как она изначально видела в нем главное препятствие для достижения своей основной цели: политико-социального переворота и отстранение от власти старой элиты. Как верно отмечает доктор исторических наук Б. Н. Миронов: