Император Николай II. Человек и монарх - стр. 17
Царственный младенец, конечно, не знал обо всех этих государственных и политических событиях, причиной которым стало появление его на свет. Няньки и кормилицы поражались спокойному нраву младенца, а отец несколько раз отмечал в дневнике, что «ангел» на редкость улыбчив и почти всегда «в духе»{41}. Княгиня В. Ф. Вяземская, посетив маленького Николая вскоре после его рождения, нашла, что «носик у Новорождённого» копия отцовского{42}.
В обычаях русского Царского, а затем и Императорского домов было грудное вскармливание царственных младенцев кормилицами. Их тщательно отбирали из числа русских крестьянок, в XIX в. чаще всего из Петербургской губернии. Между Августейшими особами и кормилицами устанавливались особые отношения. Кормилицы получали большую пожизненную пенсию, а государи иногда становились крестниками их детей. Так, Император Николай II крестил сына второй кормилицы[6] Великой Княжны Ольги Николаевны крестьянки К. А. Воронцовой. Примечательно, что роды у неё принимали в Петергофском дворцовом госпитале{43}. Что касается кормилиц самого Николая II, то до нас дошли сведения о крестьянке г. Тосно М. А. Устиновой-Смолиной. После окончания кормления на полученное жалованье она смогла построить себе в Тосно богатый дом, в котором сегодня находится краеведческий музей. Сама М. А. Смолина, её муж и дети были замучены большевиками в 1918 г.{44}
На следующий день после рождения младенца в Большом Царскосельском дворце в присутствии всей Императорской Фамилии был отслужен благодарственный молебен. Через две недели, в понедельник 20 мая 1868 г., в церкви Воскресения Христова Большого дворца над Новорождённым Великим Князем Николаем Александровичем было совершено таинство святого Крещения. Длинный поезд из золоченых карет двинулся от Александровского дворца в Большой Екатерининский. Несмотря на то что расстояние между ними небольшое, процессия двигалась очень медленно. Это объяснялось как вопросами безопасности Новорождённого, так и огромным скоплением на улицах народу и экипажей. Великий Князь Александр Александрович писал в дневнике, что «проезду решительно не было»{45}. Сам виновник торжества следовал в золотой карете, в сопровождении конвоя линейных казаков.
Следуя православной традиции, отец и мать Крещаемого не присутствовали в церкви во время Таинства. Великая Княгиня Мария Феодоровна, над которой не были ещё прочитаны очистительные молитвы, позволяющие женщине вновь посещать храм после родов, оставалась дома. Цесаревич Александр вошел в церковь вслед за своим отцом-Императором и с началом Таинства покинул храм