Император мира - стр. 36
– Белая армия? Это что еще такое?
– А, вы же не в курсе! Верховный Военный Комитет вчера официально заявил о своем намерении восстановить монархию во Франции.
Мостовский удивленно на него воззрился.
– Вот, право, вы меня удивили, граф! А как же непредрешение и вся подобная ересь?
– Петен со товарищи решили, что размытость целей в условиях того, что вся страна поделена на куски, лишь вредит. Те, кто за республику, пробираются на север, на территории парламента, те, кому ближе идеи социалистов или анархистов, движутся в Париж, Леон, Дижон или Марсель, те, кому наплевать, идут домой или сбиваются в какие-то банды. Осталось показать путь тем, кто хочет восстановления сильной Франции и монархии. Таковых, по мнению генералов Верховного Военного Командования, тоже немало.
– А вы как думаете, граф?
Полковник Игнатьев лишь развел руками.
– Кто тут может что-то определенное сказать в таких-то условиях? Пока ажитации не наблюдается, но так и времени-то прошло всего ничего, верно ведь?
– А что будущий монарх?
– Трудно сказать. Пока герцог де Гиз никак не выражал своего мнения на сей счет, и со вчерашнего дня его никто не видел. Подождем, посмотрим.
– Понятно. Так все же, а почему именно «Белая» армия?
– По цвету знамени Бурбонов.
– Ах да, конечно. Что ж, с этим все понятно. Другое беспокоит меня – где-то через неделю, если ничего не случится на железных дорогах благословенной Франции, начнут прибывать в Орлеан русские части. В складывающихся условиях заявленный марш на Париж вполне может обернуться боями. Вряд ли ведь деятели Второй коммуны добровольно сложат оружие. Во всяком случае, когда я выезжал из Парижа, они были настроены весьма решительно. Правда, разрешение на выезд Жак Садуль подписывал в том числе для того, чтобы поскорее от нас избавиться, так сказать, от греха подальше, дабы какой-нибудь эксцесс не привел к официальному объявлению войны Россией Второй коммуне. Они там в Париже, разумеется, уже знают о погрузке двух русских полков для отправки в Орлеан.
Игнатьев усмехнулся.
– Так пусть договорятся со своими товарищами в Марселе и Лионе не пропускать эшелоны с русскими войсками.
– Мне нравится ваша ирония, граф. Вы же сами знаете, что с нашими полками никто во Франции связываться не желает. Две бригады боеспособных войск на территориях, которые полностью разложились в плане порядка и дисциплины, это, знаете ли, как лиса в курятнике. Кур вроде как много, но разве бросятся они на лисицу?
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ.
ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО».
11 (24) мая 1917 года
Непроглядная ночь царила вокруг. Тяжелые тучи добавляли мрака в природу и в мою душу. Тяжело было мне. Уж не знаю, по какой причине, но томилась душа, не шел сон, и я, соответственно, томил душу и нервы всех окружающих, от камердинера Евстратия Елизарова до самого распоследнего охранника или поваренка. Ну, чего томились они, было как раз понятно, мало ли чего царь-батюшка возжелает в столь поздний час? Но пока мое величество возжелало лишь кресло поставить у пруда да плед с трубочкой принести. Так все и томились – я в кресле, а остальные в окрестностях меня любимого.