Император мира - стр. 23
Вообще же в перспективе мне виделась концепция Большой Москвы, в которую войдет Старая Москва с ее нынешними улочками, стеной Китай-города и прочими архитектурными достопримечательностями для туристов будущего, и Новой Москвы, построенной заново, с чистого листа по самому последнему слову архитектуры и технологий. Разумеется, никаких небоскребов мне не надо, а вот величественные имперские высотки будут обязательно. И вся эта Новая Москва будет строиться, отталкиваясь от культурно-архитектурной доминанты – Шуховской башни, взметнувшейся к небесам.
Просмотрев еще раз выкладки руководителя проекта господина Айзенштейна и моего главноуправляющего Министерством информации господина Суворина, я сделал пометку о необходимости электрической подсветки всей конструкции, наложил итоговую высочайшую резолюцию и отложил папку.
Возможно, кому-то покажется то, чем я занимаюсь, абсолютно не нужным и вообще глупым занятием, ведь идет война, заговор на заговоре, вся держава на грани коллапса, а я тут фантазиями занимаюсь. Но нет, не соглашусь. Во-первых, особых ресурсов все эти проектные работы и прочие изыскания не требовали, а времени на подготовку требовали немало. А во-вторых, я должен всячески демонстрировать окружающим свою абсолютную уверенность в завтрашнем дне, а значит, и уверенность в исходе дня сегодняшнего. Так что проекты не только разрабатывались, но и широко освещались в прессе. Проводились конкурсы и прочие общественные слушания. В частности, активно обсуждалась тема объявления центра Москвы зоной исторического наследия с запретом на снос и реконструкцию зданий, имеющих историческую или культурную ценность. Писались списки таких зданий, шли интриги, колебалась рыночная стоимость недвижимости, и все это вызывало живейший интерес, становясь темами разговоров и в светских салонах, и на рынках города. Уж лучше пусть москвичи архитектуру обсуждают, чем революцию.
Дальше был доклад Министерства информации о ходе работ по расширению Ходынской радиостанции. Меня не устраивала существующая схема, по которой из Ходынки можно было связаться хоть с Лондоном, хоть с Римом, а вот прием сигнала осуществлялся радиостанцией в Твери. А уже оттуда он «на перекладных» доставлялся в Москву. Мне нужно было весь комплекс иметь под рукой, а вот тверская радиостанция перепрофилировалась под базовую для обеспечения устойчивой связи на линии Москва – Петроград, в том числе и для постоянной радиосвязи во время движения между столицами моего императорского поезда. После истории с блокировкой поезда Николая и отрезанием его от всей связи в государстве, я как-то стал нервно относиться к периодам, когда находился «вне зоны покрытия сети».