Император Мэйдзи и его Япония - стр. 63

Стоит ли удивляться, что эти люди запросто пускали в ход свои кулаки и пистолеты? Элкок сравнивал иокогамские порядки с беззаконием, царившим на золотых приисках. Французский миссионер Монико упоминает о французе, который разрядил свой револьвер в местного каменщика только за то, что тот «имел наглость» потребовать заплатить по просроченному счету. Художник Хасимото Садахидэ, настроенный по отношению к европейцам вполне дружелюбно, описывает сцену, которую он наблюдал в мясной лавке. Несколько японцев обступили мясника, с нескрываемым любопытством разглядывая, как тот разделывает тушу. Реплики, подаваемые ими на непонятном тому языке, вывели мясника из себя, и он натравил на толпу собак. Люди разбежались. «К счастью, никто не пострадал», – заключает Садахидэ. Но иностранцев к японскому суду привлечь было нельзя. Консулы же обычно обходились со своими соотечественниками с предельной «гуманностью». Говорили, что из всех стран мира избежать кары за правонарушение для европейца было легче всего в Японии и Китае.

С самого начала получилось так, что качество человеческого материала в Иокогаме оставляло желать лучшего. Партнерами европейских авантюристов часто выступали далеко не лучшие представители японского народа. Таможня была продажной. Целые партии вина за взятку можно было записать в графу «для личного употребления» и избежать пошлины. Европейским купцам приходилось внимательно следить за качеством приобретаемого товара. Несоблюдение условий контракта было в порядке вещей. Иокогама была для японца главным окном в Европу. Личные контакты способствовали тому, что японцы узнавали о ней – как хорошее, так и плохое – из первых рук. Иокогама заставляла их задуматься о том, как Япония должна вести себя по отношению к Западу.

По условиям договоров иностранным державам разрешили учредить представительства в Эдо. Поскольку в Японии не было принято «снимать квартиру» и все японцы жили в собственных домах (или, как князья-даймё, в усадьбах), то большинство представительств поселили в буддийских монастырях – других сколько-нибудь подходящих строений в городе попросту не сыскалось.

В январе в Эдо был убит голландец Хюскен, переводчик Гарриса. Ссылаясь на то, что они не могут гарантировать ничьей безопасности, власти призвали иностранцев не участвовать в похоронах Хюскена. В июле ронины из Мито напали на английскую миссию в Эдо. Сёгунат не мог защитить иностранцев. Он не мог защитить даже членов своего правительства.