Император и трубочист. Том 2. Дворянин - стр. 1
© Злотников Р.В., текст, 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Иллюстрация на переплете Андрея Клепакова
– Скачет… – зачарованно произнёс Рылеев. После чего резко развернулся к остальным.
– Господа – вот он! Наш шанс! Сии минуты решают, одержим ли мы победу либо окажемся повергнуты в кандалах к трону узурпатора… Сейчас есть шанс всё изменить! Достаточно лишь отринуть все сомнения и твёрдо исполнить свой долг, – он стремительно развернулся к Каховскому: – Пётр, наше будущее, будущее всей России – в твоих руках! Если ты исполнишь свой долг – над нашей многострадальной родиной ярко вспыхнет солнце Республики! И все мы будем помнить, что возжог его именно ты! Все мы и вся Россия…
Каховский, зябко кутавшийся в очень похожее на шинель пальто с пелериной, растерянно уставился на воодушевлённо вещавшего ему соратника по Северному тайному обществу, после чего перевёл испуганный взгляд на двух всадников, лёгким галопом приближавшихся к совместному каре лейб-гвардии Московского и Гренадёрского полков. В переднем всаднике можно было безошибочно узнать великого князя Николая Павловича, который, согласно объявленному сегодня в пять утра перед Сенатом манифесту, по завещанию своего брата – ныне почившего императора Александра I – должен был принять на своё чело корону Российского императора…
С восстанием всё пошло не так сразу же. Во-первых, князь Трубецкой, всеобщим решением избранный главой и диктатором восстания, вообще не явился к казармам, прислав слугу с сообщением, что он отказывается от своего поста. Что повергло большинство восставших в шок… Затем, едва только члены Северного тайного общества штабс-капитаны Александр и Михаил Бестужевы вместе с Дмитрием Щепин-Ростовским начали поднимать солдат лейб-гвардии Московского полка, как прибежавшие со стороны Екатерингофской лейтенант Арбузов и мичман Дивов срывающимися от волнения голосами сообщили, что Гвардейский флотский экипаж на Сенатскую не выйдет. Это буквально ввергло всех в ступор. Моряки всегда были самыми горячими сторонниками немедленного преобразования страны, всегда горячо поддерживая самые прогрессивные и передовые идеи, иной раз даже затмевая в этом самого Рылеева с его американо-республиканским задором, изрядно развившемся за время его службы в Русско-американской компании. Недаром он регулярно заявлял: «Во всём мире не существует хороших правительств, за исключением американского». И вот такой афронт…
– Как это?! Что случилось? – в ответ на посыпавшиеся вопросы Арбузов истерично всхлипнул, а Дивов зло ощерился и заговорил:
– Это всё вчерашние посиделки в кают-компании с Николаевым-Уэлсли… Он по вторникам регулярно появлялся у нас, в Гвардейском флотском экипаже и нередко участвовал в дискуссиях по самым разным вопросам. Если вы не знаете, то именно после подобных обсуждений и появились решения насчёт полного перехода военного кораблестроения на производство композитных кораблей. Или идея сокращения числа деков и пушек на линкорах и фрегатах в пользу перевооружения их куда более крупнокалиберными орудиями…
– А-а-а-а – «only big guns», – тут же встрял кто-то из офицеров, – как же, как же – помню. По этой глупой идее очень неплохо прошёлся господин…
– Заткнитесь, поручик, на эти воспоминания у нас нет времени! – несколько истерично рявкнул подбежавший Одоевский, который после отказа князя Трубецкого принял на себя командование восставшими, и коршуном развернулся к морякам. – Рассказывайте!
Лейтенант и мичман поёжились и переглянулись, после чего мичман нехотя продолжил:
– Так вот, нас вчера там не было, но нам передали… короче, как многие здесь слышали Николаев-Уэлсли всё время пытался увести дискуссию от будущего России ко всяким низменным вещам – металлургии, судостроению, производству паровозов и паровых машин в целом, либо, – тут мичман скривился, – вообще о каких-нибудь валенках или производстве молока и сахарной свёклы… как крестьянин какой-то!
– Да он и есть крестьянин, вернее – трубочист, – с возмущением прошипел кто-то. – Крепостной же бывший, – мичман запнулся и покосился, но Одоевский нетерпеливо дёрнул подбородком. Мол – продолжайте.