Иммунитет Вселенной (Путь Знахаря) - стр. 15

истинной сущности.

Затем, что ты еще не научился использовать

внутреннюю силу.

А научиться этому лучше всего именно ты сможешь при занятиях воинским искусством. Уж поверь мне, старой, я такие вещи

вижу

. Да и в жизни всякое бывает. Не хотела бы я, чтобы тебе это когда – нибудь понадобилось. Но если случится такое, ты будешь защищен. Ничего нет хуже, чем быть беззащитным перед чужой грубой силой. Сильный духом должен быть и телом тоже силен. Чтобы не сдаться, на колени не пасть перед ничтожеством, у которого и души – то нет, но есть гора мускулов, способных перемолотить все на своем пути… Чтобы жизнь свою и своих близких отстоять, если что случится, не приведи Творец на пути твоем такой напасти!

Все равно Дмитрию это не очень – то понравилось. Но перечить Пелагее он тогда не стал.

Как она его учила тогда – у него в памяти отложилось слабо. Это было обучение почти что помимо сознания. Он помнил, как изменялся мир вокруг, как изменялась сама Пелагея. Потом он понял, что обучение это происходило в особом, измененном состоянии, словно во сне. И Пелагея там была другая, почти бесплотная, он воспринимал ее только как голос и движение бесплотной тени, когда она показывала ему упражнения. Потом он понял, что именно такое обучение позволяло усваивать навыки на очень глубоких уровнях восприятия души и тела, чтобы они потом, если возникнет нужда, применялись сами собой и тело даже без контроля разума знало, как ему себя вести и что делать. Пелагея так и говорила, что ему не надо ничего специально запоминать – главное, чтобы тело осознавало то, что ему требуется. А тело и впрямь впитывало показываемое старой ведуньей, словно губка воду. Видать, в глубинах сути телесной человека все эти ухватки уже были заложены еще от момента Творения. И тело словно не учило вновь, а лишь вспоминало то, что уже знало раньше, всегда, с самого момента своего проявления в этом мире – и становилось послушным, гибким, чутким, сильным. И еще – умным, ведающим. Оказывается, у тела есть свой собственный ум. Дмитрий открывал самого себя заново, и сам удивлялся невесть откуда берущимся способностям и возможностям.

Когда он в этом состоянии то ли сна, то ли яви выполнял упражнения за Пелагеей, весь мир становился словно ярче и звонче, и чутье у самого Дмитрия обострялось так, что он, кажется, мог услышать за километр подкрадывающегося зверя, ощутить течение подземных вод и почуять, как на соседней поляне копошатся в муравейнике муравьи…

Однажды, выйдя из особого состояния, в котором проходили эти занятия, Дмитрий с удивлением обнаружил, что сухое бревно, давно лежавшее на краю поляны – все, что осталось от поваленного когда – то бурей дерева – аккуратно разломано пополам. В тот же миг он понял, что сделал это сам – разбил бревно пополам, и сделал это по заданию Пелагеи. Это произошло за какой – то миг, и он помнил только, как плавно, словно по маслу, сама собой вперед пошла нога, как она, казалось, лишь слегка, будто бы вовсе без усилий краем стопы коснулась бревна, а сила, живущая будто отдельно от него и управляющая в этот миг его телом, уже рвалась из ноги и разрывала пополам крепкий, хоть и сухой, ствол…