Иммигрантский Дневник - стр. 40
Радость встречи, смерть от выстрела в спину и победившая любовь – немецкие границы знают много ярких эпизодов. Тогда мне довелось лишь бросить мимолетный взгляд на превратившуюся в пепел былую славу, вызывающую дрожь при прикосновении к ее памяти. И я знаю! Я точно знаю и свято верю в это сейчас, что ее загробная суть никогда не вернется назад.
Беленький «Форд Фиеста» борется с собственным весом на подъемах, а мои глаза – с тяжестью век. Дорога ведет на юг, на Нюрнберг. Там дядечка меня высадит, а пока у меня есть замечательная возможность забыться. И в первый раз привиделся мне дурацкий сон. Он повторялся еще долгие годы в разных вариациях, но с неизменным сюжетом.
Как будто все получилось, жизнь наладилась, но почему-то нужно повторить. Я в Белоруссии, на польской границе. Лежу в кустах, на мне надета шинель, и размышляю над тем, как вырваться назад. Сотни раз меня кусали пограничные собаки, и сотни раз я полз по взрыхленной нейтральной полосе. В ужасе очнувшись ночью, я радовался теплому одеялу и включал ночник, с облегчением понимая, что проснулся.
Обычно автобан кольцом опоясывает города-мегаполисы и региональные столицы. Это не относится к достопочтенному Нюрнбергу. Пересечения крупнейших магистралей страны около города образуют остроугольную геометрическую фигуру. В обыденной речи это сплетение так и называют – Нюрнбергский треугольник.
Бензоколонка «Фойхт», где меня высадили, оказалась на южном углу. Уже было утро. Наконец-то переливалось яркое солнце. Таял снег. Десятки людей суетились на парковке. Мир, прежде мною виденный в темное время суток и во время снегопадов, стал совсем другим. Что он наполнен яркими красками одетых в лыжные куртки детей. Лес, казавшийся мне страшным под Эрфуртом, состоит из зеленых сосен, взвивающихся в голубое небо. Из магазинчика пахнет жареным мясом. Эх, не для меня!
Не рискуя зайти внутрь, чтобы не искушать себя великолепием невиданных мной ни разу в жизни блюд и продуктов – опыт, приобретенный в Галле, дал о себе знать – я пошел к выезду с парковки. Оптимальное место для автостопа – это там, где автомобили слегка притормаживают, чтобы водитель осмотрелся перед тем, как встать на взлетную полосу и, рванув, дать газу.
– Нах Штутгарт?! – я кричу в открытое окно остановившейся легковушки, пытаясь переорать шум от двигателей дальнобойных фургонов, набирающих скорость.
– Найн! Сорри! – в ответ кричит незнакомец.
– Нах Штутгарт? – следующему в очереди.
– Найн! Мюнхен.
– Штутгарт?! – машины останавливаются часто, давая возможность для выкрика.