Имена. Часть первая - стр. 13
А та, вытирая слезы краешком своего фартука, натужным баритоном запричитала на всю квартиру:
– Просто взять и набазамировать, чтобы до мумии Владимира Илича! Вы, же сами, Эва, знаете, какося он его любил! Какося, же он его любил! С какой зверской силой он его любил! Ленина и его Надьку. И мать Ленинскую тоже так любил, что чуть, что и к ним с цветами на могилку. Он же всех своих собак называл в его честь. А вы же сама знаете, Колготкина, что для вашего мужа приставляют его собаки?! Вот, ежлик он Сталина не очень любил, значица, ни одной собаки в его честь и не назвал. Пущай дажить и не просют его. Правильна, я говорю?
Уже уставшая и переставшая надеяться на чудо и светлое будущее в академической квартире, Колготкина неожиданно воспряла духом после последних слов Звездины и в безутешном горе с горючими слезами, бросилась на домработницкую грудь.
– Где, он? Где лежит, мой сокол сизокрылый? Я хочу его видеть.., – рыдала безутешная Ева.
– Вот так-то лучше, а то взяли моду шарашиться, незнамо где, и даже посуду не мыть, – довольная управительница Звездина открыла Еве душу и все, запертые от неё двери.
– Где? Где он лежит?
– Да, где? Да, там, на кровати лежит, если опять не упал.
– Марьюшка, так его же надо было сразу связать, и ручки ему связать и ножки. Ведь он же всегда был такой неугомонный. Возьмите, голубушка, верёвочку покрепче и свяжите его. На кровать его затаскивать не надо, так пусть лежит.
Ева прошла на кухню и как любящая, страдающая от горя жена села плакать, и в нервном расстройстве есть макароны со сковородки, и пить чай с вареньем и бубликами.
– Идите, вы сами…
– Куда идите, Марьюшка?
– К нему идите и связывайтесь там сами, как хотите…
– Нет, знаете, Мария, это ваше дело. Я сама боюсь, я – жена, чтобы сама его связывать.
– С каких это пор, оно стало наше дело, вязать чужих мужиков?!
– Да, как, же так? Я что ли, по-вашему, должна, что ли?
– Вы жена, вы его и вяжите. А мне он кто? Он мне угадился четыре раза.
– Мария, вы, вы не последовательны в словах! Вы только, что сами говорили, что на своих руках снесёте его к Ленину…
– Так, тож когда он преставится, тогда и снесу…
– А он, что, по-вашему, разве не преставился?
– Когда?
– Что когда?
– Да, не дурите мине, Эвочка, голову! Вот, до чего же вы любите голову людЯм задурять. Вот сами не знаете чё ото всех хочете…
– Вот, я-то очень хорошо знаю, чего я хочу. А вы, Мария, или как вас там называют, информируете меня наконец-то о кончине моего мужа?
– Это, которого?
– Я говорю о последнем.
– Почём мне знать про всех ваших последних добровольно помёрших супругов? Я – Звездина! А не кака та не понять кака сплетница.