Илон Маск и поиск фантастического будущего - стр. 1

© 2015 by Ashlee Vance

© Издательство «Олимп – Бизнес», 2018

Маме и папе. Спасибо за всё

– Я похож на сумасшедшего? – вдруг спросил Илон Маск, когда наш ужин в дорогом рыбном ресторане в Пало-Альто уже закончился.

В ресторан я пришел первым, устроился за столиком, по опыту зная, что Маск всегда хоть немного, но опаздывает. Он по явился минут через пятнадцать: модные джинсы, клетчатая рубашка, кожаные туфли. Ростом он примерно 1,85 м, но выглядит даже более высоким. И при этом очень крепкий, плечистый. Казалось бы, при таких данных он должен вести себя как «звезда». Однако держится Маск на удивление скромно. Слегка кивнул на ходу, быстро пожал мне руку и опустился в кресло. Ему нужно какое-то время, чтобы освоиться и оглядеться.

Маск пригласил меня на ужин, чтобы обсудить одно важное дело. Полтора года назад я сказал ему, что хочу написать о нем книгу, а он заявил, что в его планы это не входит. Такой ответ и уязвил меня, и раззадорил как журналиста. Подумаешь! Можно всё узнать про Маска и без его участия. Все следующие 18 месяцев я добывал информацию. Многие, кто работал в его компаниях – Tesla Motors и SpaceX, согласились ответить на мои вопросы. К тому же я был знаком кое с кем из его друзей, они тоже готовы были о нем рассказать.

Шли месяцы, я провел много интервью, опросил почти 200 человек, – и тут Маск вновь появился на горизонте. Он позвонил мне домой и сказал, что дальше возможны два варианта: либо он перекроет мне все ходы, запретив своим знакомым со мной общаться, либо всё-таки поможет мне с этим моим проектом. Я, разу меется, выбрал второй вариант. Тогда Маск поставил условие: он готов сотрудничать, если я дам ему прочитать книгу до того, как она пойдет в печать, и разрешу добавить свои замечания. Он не будет вмешиваться в мою работу, но хочет иметь возможность исправить текст, если что-то посчитает неточным или искажающим суть дела.

Вполне законное желание – проверить свою собственную биографию. В душе Маск – ученый, которого любая неточность выводит из себя. Я это хорошо понимал, но всё же не мог ему позволить заранее прочитать книгу. Журналист должен свободно заниматься своими изысканиями и писать без оглядки на вечно висящего над ним надсмотрщика, который потом еще попытается вмешаться в текст. Кроме того, Маск имеет собственную версию того, как всё было, и она не всегда совпадает с версией других людей. А главное, он склонен подробнейшим образом излагать простые, вроде бы, вещи, – поэтому его сноски и примечания вполне могут оказаться не меньше по объему, чем сама книга. В общем, мы решили поужинать вместе и всё обсудить.

Для начала мы поговорили об общих знакомых, известных людях, в том числе Говарде Хьюзе[1], и об автокомпании Tesla. Когда подошел официант, чтобы принять заказ, Маск попросил «что-нибудь низкоуглеводное», так как придерживается особой диеты, при которой исключены хлеб, макароны и сладости. Он выбрал жареного омара, политого чернилами каракатицы. Маск, всё еще не приступая к переговорам, стал рассказывать о том, что не давало ему покоя в последнее время: соучредитель и исполнительный директор компании Google Ларри Пейдж уже совсем скоро может создать целую армию роботов с искусственным интеллектом, способных поработить человечество. «Я действительно боюсь этого», – сказал Маск. И пусть они с Пейджем близкие друзья, а сам Пейдж – вполне благонамеренный человек. Ведь он не задумывается о том, что машины могут выйти из-под контроля. «А я не такой оптимист, – заявил Маск. – Он же может случайно создать что-нибудь опасное».

Когда принесли еду, Маск с ней расправился мгновенно. Он буквально проглотил всё, что было на тарелке. Чтобы продлить ему удовольствие, я отдал Маску большой кусок своего стейка. Но этого хватило всего минуты на полторы.

Еще какое-то время Маск был погружен в мрачные мысли о победе роботов над людьми. Когда мы наконец перешли к обсуждению моей книги, он первым делом спросил, с чего это я вздумал о нем писать. Я ждал этого момента. И с воодушевлением начал объяснять, почему Маск должен впустить меня в свою жизнь и при этом никак не контролировать. Я мог бы говорить хоть целый час. Но, видимо, Маск сразу оценил мой энтузиазм и уже через пару минут прервал меня и просто сказал: «Ну, хорошо».