Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми - стр. 8
Следом за треском, с которым она ударяется о череп грабителя, сразу же слышится глухой стук – противник, поверженный, падает на пол и больше не двигается. Вы толком не помните, что было дальше, только как вы со своим партнером в недоумении уставились друг на друга, после чего перевели взгляд на лужу крови вокруг распростертой на полу фигуры, а потом снова друг на друга. И обратно на лужу крови, туда-сюда, туда-сюда, пока в какой-то момент кто-то не побежал к детям, а кто-то не позвонил в службу спасения.
После приезда полиции и скорой, забравшей на носилках взломщика, вы сидите в гостиной с нетронутой чашкой чая в руках и пытаетесь пересказать события последних двадцати минут, в то время как ваш партнер делает то же самое на улице. Все ваши действия, настаиваете вы оба, были инстинктивной реакцией в пылу момента. Вы не искали этой конфронтации – она ворвалась через окно вашей кухни в святая святых вашего дома. Столкнувшись с немыслимым, один из вас выбрал бежать, в то время как другой – драться, но ни за то ни за другое решение вас, без сомнения, нельзя осуждать.
Без сомнения?
Мысль о том, что вас могут обвинить, – не говоря уже о том, чтобы привлечь к ответственности за травму, нанесенную вооруженному человеку, ворвавшемуся в ваш дом, настолько же оскорбительна, насколько смехотворна.
ПОЧЕМУ ЖЕ ТОГДА ВО МНОГИХ ПОДОБНЫХ СЛУЧАЯХ ПЕРЕД СУДОМ ОКАЗЫВАЕТСЯ ИМЕННО НЕВИННЫЙ ХОЗЯИН ДОМА, А НЕ БЕССОВЕСТНЫЙ ГРАБИТЕЛЬ?
Возьмем для примера фермера из Норфолка по имени Тони Мартин, которого в 2000 году осудили и заключили в тюрьму после того, как он застрелил вторгшегося к нему в дом подростка. Неудивительно, что это дело прогремело по всей стране, а на первом слушании вокруг суда собрались толпы людей, требующих его освобождения (2). Когда его признали виновным в убийстве (позже по психиатрическим показаниям в результате поданной апелляции приговор был смягчен до непредумышленного убийства), Мартина стали называть «народным героем» (3) и «героем для жертв преступлений» (4). Норман Бреннан, директор фонда «Жертвы преступлений», раскритиковал приговор, назвав его «опасным прецедентом». Он заявил: «Это еще один пример того, как система уголовного правосудия делает из жертв преступников» (5).
Политики и журналисты объединились в поддержке. После освобождения из тюрьмы Мартину заплатили 125 тысяч фунтов стерлингов за эксклюзивное интервью газете Mirror. Комиссия по жалобам на прессу постановила, что общий запрет на вознаграждение преступникам за освещение их историй можно обойти на том основании, что Мартин обладает «уникальным пониманием проблемы, вызывающей большую общественную озабоченность» (6).