Иллюзия Луны - стр. 37
– Спокойной ночи, – прошептал он, целуя мальчика в теплый лоб.
– Спокойной ночи, – пробормотал тот.
– Угу, – совой ухнула девочка из своей постельки.
– Инга, деточка, не «угу», а «спокойной ночи», – дотрагиваясь губами до ее лба, прошептал Кир.
– Спокойной ночи, – послушным эхом отозвалась та.
– Приятных сновидений, – Кир приглушил и без того неяркий ночник и вышел из комнаты.
На несколько мгновений его объемная фигура встала в освещенном прямоугольнике электрического света и превратилась в плоскую, словно вырезанную из черной бумаги. Как только Кир прикрыл за собой дверь, стали слышны и ветер за окном, и шелест редких снежинок, ночными бабочками царапавших стекло, и то, как где-то хлопнула чужая форточка, и в глубине дома тихо тренькнул телефонный звонок.
– А если тебе Лилит приснится, ты что у нее попросишь? – шепотом вдруг спросил мальчик.
Девочка отозвалась не сразу.
– Ничего я у нее не попрошу. Нет никакой Лилит. Выдумки все это.
– Не знаю… Я вот недавно видел во сне фею…
– Да, и как она выглядела? – недоверчиво проворчали из полумрака.
– Такая… красивая, – мальчик улыбнулся. – Как мама…
– Мама… – вздохнула девочка. – Мама теперь правда, как фея. Только во сне и приходит…
Скрипнула половица. Из детской было не разглядеть, что Кир отошел от двери, за которой он стоял и слушал, пересек гостиную, быстро оделся, обулся, намотал на шею шарф и вышел из квартиры.
На улице все спало, утопая в молочной тишине. Снег, валивший целый день, наконец унялся и теперь искристыми сугробами покрывал землю. Попрятались на ночлег дворовые собаки, скрылись прохожие, бродяги разбрелись по своим углам. Весь пейзаж, присыпанный блестящей белой крошкой, застыл, как в сказке, и только черная тень тощей кошки спугнула сердце и метнулась через забор. В небе расступились облака, и огромная полная луна выкатилась на горизонт. Она так низко нависла над крышами, что, казалось, стоит встать на цыпочки, коснуться холодного диска вытянутой рукой, и он качнется, сорвется и полетит, покатится по снегу, оставляя за собой неровный след колеса.
Кир долго стоял, о чем-то размышляя. Наконец, очнулся, повел плечами, засунул руки в карманы и пошел в город. Если бы в этот час кто-нибудь выглянул в окно или вышел на улицу, он увидел бы дорожку следов, протоптанную в чистом снегу, и высокую фигуру мужчины, неторопливой походкой направлявшегося вверх по переулку, словно в гости к полной луне.
Зеленый хвост одинокой петарды взлетел в ночное небо и отразился в черном лобовом стекле машины Игната. Отражение получилось безупречным, как в зеркале. Игнат удовлетворенно кивнул, отошел от окна и осмотрелся. На кухне Ивана все было почти так же, как недавно в поезде: стол, коньяк, два стакана и два собутыльника. В углу тихо играла музыка, над столом мерцал ледяной бутон светильника. Голос аргентинской певички, ее утробное контральто и шипящие согласные обволакивали сознание, и так уже убаюканное алкоголем. Игнат рассеянно вслушивался в звучание мелодии, машинально теребил манжет своей рубашки и все натирал пальцем черный завиток запонки, сделанной в форме улитки.