Иллюзия греха. Последняя иллюзия - стр. 43

– Это Магда, – пояснил мне он, стоило нам отойти к дальнему уединенному столику. – Она печет потрясающие пончики.

Я же была в полной растерянности, оглядывая его поднос. Нет, мужчины-сладкоежки – это случается, но в таком варианте, пожалуй, я видела впервые.

– Гипогликемия, – поймав мой взгляд, пояснил Ричард. – Даже не нужно быть инкубом, чтобы прочесть, о чем ты думаешь, по твоему озадаченному лицу. Если я не буду есть много углеводов и сладкого, то ничем хорошим для меня это не закончится. Особенно это касается завтрака, когда после сна уровень сахара в крови сильно падает.

Где-то когда-то я слышала про эту болезнь, кажется, она очень часто наследственная, хотела похвастаться знаниями, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что Роберт приемный. И тема для него наверняка неприятна.

– Ты хотела поговорить о моем брате, – напомнил Стоун. – Можешь начинать.

Я уже открыла рот, чтобы выложить все о последних четырех часах моей жизни, но тут же решила повременить, задав вначале другой интересующий вопрос.

– Почему, в отличие от остальных инкубов, никто не знает Герберта в лицо и его фотографий нет в газетах и новостях?

Мужчина вскинул на меня взгляд, неторопливо отпилил вилкой кусочек от вишневого пирога, положил в рот, медленно прожевал и только потом ответил. Все в той же манере, что и брат – вопросом на вопрос.

– А с чего ты взяла, что знаешь в лицо остальных инкубов?

– Ну как же? По визору показывают.

– Там показывают достаточно ерунды, чтобы перестать верить визору. Все, кого ты знаешь как инкубов, не более чем подстава.

– Но ведь…

– Как бы ни странно мне это говорить, – Ричард прожевал очередной кусок пирога, запивая водой, в котором болтались не растворившиеся сахаринки, – но дар инкубов – их же проклятье. Настоящие предпочитают уединенный образ жизни, им довольно некомфортно на людях, особенно если этих людей вокруг много. Самый доступный пример для понимания: если обычного человека поставить в камеру, заполненную миллионом динамиков, каждый из которых звучит по-разному. Где-то музыка, где-то крик, где-то лязг металла. Поэтому для связи с общественностью такие, как Герберт, предпочитают иметь специальных людей. Обычно это человеческие мальчишки, выросшие с ними же и специально обученные играть роль инкуба. Так себе работа, я тебе скажу.

– А вам-то откуда знать, какая это работа?

– А как ты думаешь, кого готовили на место Герберта? – Ричард как-то особенно жестко усмехнулся. – Собственно, именно поэтому его официально как бы не существует. В отличие от других человеческих мальчишек я умею говорить инкубам «нет».