Иллюзия греха. Поддельный Рай - стр. 8
На каждой из нас Война оставила свой след.
Мы научились быть очень осторожными, не верить никому кроме семьи. Но чем взрослее я становилась, тем больше в моей голове возникало вопросов. Вопросов, за которые я себя сейчас проклинаю и виню. Ведь если бы не они, все могло бы сложиться иначе.
Война подходила к концу, Панем побеждал, а мы по-прежнему пытались найти пути бегства на другую сторону земного шара. Казалось, даже нашли.
Отцу удалось выйти на Сопротивление, точнее на его остатки. Ничего оптимистичного они не поведали, однако удалось связаться с Викторией Райт, старой знакомой родителей, которая уже несколько лет скрывалась в Империи. Она пообещала нам обеспечить нам коридор отхода.
Через несколько дней нас должны были забрать в назначенной точке от берегов бывшего Юга, а теперь Объединенного Панемского Государства.
По странному стечению обстоятельств, днем “Х” был назначен день рождения Лизы, ей как раз исполнялось пятнадцать. Мои пятнадцать отгремели меньше семи месяцев назад, и впервые в жизни я задумалась о некой нестыковке с датами нашего появления на свет. Как так вышло, что между ними такой маленький срок?
До этого я никогда не задумывалась о вопросах, столь тесно связанных с женской физиологией, а вот в ту ночь что-то щелкнуло. Могла ли быть беременность с Лизой недоношенной? Стопроцентно нет, я ведь помнила портрет беременной матери, где она сидела в кресле-качалке с огромным животом перед родами, а шестимесячная я рядом на руках отца.
Долго ворочалась с бока на бок, пока не выдержала и не растолкала спящую рядом сестру. На все мои вопросы она пожала плечами, но ответить ничего не смогла. Сама не знала.
Хорошо помню, как в лодочный сарайчик, где мы спали на соломенных тюфяках, из дыры на крыше пробивался лунный свет, и я почему-то решила, что ночь самое подходящее время пойти и спросить у родителей.
До сих пор не понимаю, что вело меня тогда. Интуиция, которая спасла нам впоследствии жизнь, или злой рок, из-за которого чувство вины не покинет меня до конца жизни.
Когда я задала свой вопрос, почему между мной и сестрой такая маленькая разница, то не ожидала реакции, которую встретила. Мать смертельно побледнела, а заспанный отец мгновенно проснулся. Черты его лица заострились, и глубокая морщинка залегла меж бровей.
– Давай поговорим об этом, когда будем в Арсамазе. Сейчас не время, – произнес он.
А я физически ощутила, с каким трудом он проглотил комок, застрявший в горле. Сзади подошла Лиза, она куталась в старую шаль. Вообще, она была моей, но мама попросила отдать сестре, потому что та кашляла в последний месяц особенно часто. Учитывая и без того сильные проблемы с голосом, еще больших не хотелось никому.