Илимская Атлантида. Собрание сочинений - стр. 169
– Хорошо, завтра к десяти должно быть оформлено ваше несогласие, – безразличным тоном произнес ревизор.
Проверяющий вышел уверенным строевым шагом. Директор рассматривал стол, где, как льдины на весенней реке, громоздились белые листки: документы, вырезки из газет и журналов, аккуратно оформленные референтом папки с подшитыми приказами о наказаниях и поощрениях, чертежи.
«Опять я захламил весь стол, – подумал Алексей Николаевич, схватившись за эту мысль, как за соломинку, в надежде не потонуть в чувстве обиды и неприязни. – Надо сделать уборку». Но подумав об уборке, понял, что сейчас этого сделать он не сможет.
Зубов снова взял в руки акт, в глаза бросилась запись, подчеркнутая почему-то черным маркером. «…Не проведена специальная оценка труда заместителя Генерального директора». А это что такое? Что там нужно специально оценивать? Ладно, чего читать, готовить ответ надо, читать этот роман можно вечно, а то еще и наизусть учить заставят.
Через полчаса он уже встречался со своим давним знакомым – юристом Александром Андреевичем, помогавшим тресту по другим делам.
Александр Андреевич, прочитав акт и грустно посмотрев на Алексея Николаевича, промолвил:
– Телега крутая, по некоторым пунктам и сказать нечего. Прописано все, что можно и чего нельзя, вплоть до того, что не указан номер сертификата качества на мыло в личной карточке учета средств индивидуальной защиты. Чем же вы так обидели проверяющего?
– Да вроде ничем, я его впервые видел.
– А за что это он вас так проучил?
– Знал бы я.
– Знать нужно, Алексей Николаевич.
– Послушай, Александр Андреевич, не надо мне читать нравоучений, помоги подготовить мое несогласие, – попросил Зубов.
– Конечно, помогу, хотя все написано опытной рукой, собраны мелочи, когда одна такая мелочь, вроде пустяк, но десяток уже «пожар».
Сейчас здесь, в Никольске, прошлая обидная несправедливость вспомнилась с особой отчетливостью и окончательно нарушила сон и самообладание бывалого руководителя-строителя. Алексей Николаевич, как школьник, не по делу ущемленный учительницей, пытался проанализировать суть предъявленных ему обвинений.
Проверок за трудовую жизнь у Зубова было – не счесть. При Советах: народный контроль, комиссии из главка, министерства, райкомов, обкомов. Да, приходилось ругаться, требовать справедливого отношения, однако проверяющие были высококлассными специалистами, людьми понимающими, иногда – коллегами из других строительных организаций. И даже при обнаруженных ими недостатках, споря и добиваясь нужных формулировок, Зубов отчасти был согласен с ревизорами. От недочетов в его работе трудно избавиться, будь ты хоть семи пядей во лбу. Рассмотрение проверяющими всей его деятельности всегда проходило открыто, совместно с аппаратом. Но это было тогда, в другой жизни.