Ильич - стр. 6
Конечно, совать руку в карман брюк мёртвого человека противно. И даже страшно – вдруг там дырка и ты коснёшься пальцами прямо мёртвой кожи? Хотя, с другой стороны, вон кусок свинины же берёшь, когда шашлык делаешь – и ничего.
– Хорош менжеваться, – вслух сказал себе Серый. – Давай!
Ему очень нужны были деньги, и он сделал это. Обшарил, обшманал, обыскал труп. Точнее – его одежду. И ни хрена не нашёл. То есть нашёл, но всякую ерунду – раздавленный коробок спичек, заклеенную изолентой обложку от водительских прав, гаечный ключ на тринадцать-четырнадцать, пачку «Примы» с двумя мятыми сигаретами, закопчённый и воняющий кислым даже на расстоянии в метр обкусанный зонский мундштук из эпоксидки, канцелярскую скрепку и почему-то старый металлический рубль с Лениным. Больше в карманах ничего не было.
Ругаясь шёпотом, Серый быстро рассовал все обратно, оставив себе только спички и «Приму» – мёртвому они уж точно не нужны. Рубль тоже оставил – он теперь не деньги вообще, ничего не купишь, но… хорошая вещь. Можно кулончик для Клюквы сделать, если зашлифовать на наждаке лысую голову вождя мирового пролетариата и дырочку просверлить.
Солнце чуть поднялось над холмами за городом, но здесь, у оврага, за деревьями, было видно только масляные отблески на листьях. Серый закурил сыроватую «Приму», то и дело сплёвывая с губ табачинки, и посмотрел на труп.
Вернее, взгляд Серого сам собой постоянно переползал на него с неба, с верхушек деревьев, с сиреневой мглы оврага, с кустов, травы и холодной жилы провода, соединившей мир живых с миром мёртвых.
Поневоле полезли всякие мысли. Вот он лежит. Не особо старый вроде, родился в войну или после. По-любому жил человек где-нибудь; маленький был – родители смеялись, радовались, что у них есть сынок. Потом садик, школа, в общем, всё как у всех. И понеслась – хулиганил, учился плохо. В пятом классе начал курить, дрался, младших изводил, деньги тырил. Классе в восьмом забухал первый раз.
Фантазия Серого, подстёгнутая адреналином, понеслась вскачь, разматывая клубок чужой жизни: в семидесятых, в школе ещё, грабанул с корефанами киоск «Союзпечать», денег оказалось мало, рублей тридцать. Забрал всё себе, корефанам купил бутылку водки, а себе – блейзер фирмовый. Корефаны набухались, подрались на танцах, залетели в ментуру. Там их прессанули – они его и сдали, мол, это он киоск вскрыл, и вообще основной. Ну, дальше инспекция по делам несовершеннолетних, учёт, дело в суд и два года условки. А там до третьего предупреждения. Он их махом нахватал – и поехал на «малолетку». Быстро стал волком, страх потерял – надо было держать себя. Вышел – всё. Готовый. Через год бабу с ребёнком ограбил и пошёл уже на взрослую зону. И – жизнь «по своей колее», как у Высоцкого.