Ильич - стр. 33
– Ну и вали! – крикнул ему в измазанную глиной спину Серый. – Олимпийку ему стало жалко… Маменькин сынок!
Индус резко развернулся и молча двинулся на Серого, растопырив руки.
– Не, ну всё, всё! Я это… не хотел… – дал заднюю Серый.
Индус также молча развернулся и вскоре скрылся за будкой Афганца.
– Sic transit gloria mundi[9], – негромко сказал Челло.
– Ты хоть завали, – окрысился на него Серый и повернулся к могиле. – Малой, ты чё там, жить остался?
Малой выпрямился. Теперь он торчал из могилы по грудь, мокрое лицо его было измазано глиной, из разбитой губы шла кровь.
– Зу-уб тут! Индус мне зуб выбил, сука… – простонал Малой. – Второй уже… – он наклонился. – Сейчас найду…
– На хрена тебе выбитый зуб? – пожал плечами Серый.
Малой, размазывая кровь и грязь по лицу, ответил не сразу:
– Вставлю-ю… Серый, ты курить оставил?
– Дороем – пачку дам, – рявкнул Серый. – Копай давай!
– Да-а… Ладно, – Малой взял лопату Индуса, оглядел себя, всхлипнул. – Лучше бы я куртку Поляне постелил…
Он начал копать. Слишком засадив лопату в землю, навалился на неё всем весом и легко, как спичку, сломал черенок.
– Блин, всё!
– Вот ты и правда урод, – серьёзно сказал Серый, сунув руки в карманы.
И тут Малого прорвало.
– Сам ты урод! Заманал! Тебе надо – ты и копай!
Малой нелепо, враскоряку, выбрался из могилы, весь обляпанный глиной.
– Голем, – сказал Челло. – Из глины мы вышли и в глину уйдём.
– Заткнись, – посоветовал ему Серый, поднимая лопату.
Малой подошёл к залитому дождём окну будки, заглянул внутрь. Телевизор у Афганца был включён на полную громкость. Шла передача «Это было, было, было…» и какая-то молодёжь бодро исполняла «Мой адрес Советский Союз». Малой толкнул форточку – музыка стала оглушительно громкой – и заорал, стараясь перекрыть телевизор.
– Афганец! Э, мы полмогилы откопали, заплати нам!
Афганец резко вскочил, бросился к окну, выставил красную морду так, что Малой отшатнулся в испуге.
– А ты видал «крокодил», который заходит на штурмовку? – оскалившись, как пёс, закричал Афганец. – Он НУРами отрабатывает, а потом винтами дым от них начинает месить – шух-шух-шух! Красиво! Кайф!
Афганец захохотал, цепляясь за шкаф, чтобы не упасть. Малой попятился от окна, потом повернулся и побежал. Над кладбищем гремел «Мой адрес Советский Союз».
Челло подошёл к Серому, тронул его за рукав.
– Я свою работу сделал, – сказал Челло. – Прошу пардону, но у меня в восемнадцать ноль-ноль вечернее рандеву на бульваре Звёзд. Так что я откланиваюсь.
И Челло пошёл прочь от могилы.
– Ну и вали! Все валите! Дристуны, – Серый воткнул лопату и огляделся.