Икона Пресвятой Богородицы. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова - стр. 21
– В кроватке лежала.
– Спала, что ли?
– Не плакала…
– Может, ты видел, как он дочку порешил? – продолжил допытываться Филимонов.
– Гриша?
– Он самый, – подтвердил следователь.
– Не-е-е… – протянул Шавров. – Гриша любил Маринку!
– Любил, говоришь? – недоверчиво спросил Филимонов.
– Светку бил… – опять отчуждённым голосом сказал Шавров.
– Симпатичная была, – подметил следователь, – фотографии видел. Не исключено, что Васильев ревновал её.
– Не-ка…
– Что – не-ка-а-а? – передразнивая, спросил Филимонов.
– Любил Маринку! – уверено заключил Шавров.
– Значит, не убивал?
– Любил Маринку!
– Так поэтому он её бензином облил? Чтобы заживо, как цыплёнка?! – гневно сжимая кулаки, вспылил следователь.
– Не видел! Спать ушёл.
– Да-да… Конечно, спать, – согласился Филимонов. – Была полночь и, разумеется, ты хотел спать.
Он ещё раз вытер рукавом пиджака вновь вспотевший лоб, после чего укоризненно произнёс:
– Человека на твоих глазах убили! А ты… Спать завалился! Даже в полицию не сообщил…
– Кто?
– Гришка, приятель твой, человека убил! Даже двух.
– Кого?
– Светлану с дочерью.
– Жену-у-у… – многозначительно ответил Анатолий и вновь уставился в потолок.
Таракан, за которым он так долго и внимательно наблюдал, всё-таки куда-то исчез.
– Жена, по-твоему, не человек? – поинтересовался Филимонов.
– Жена-а-а… – настойчиво повторил Шавров.
Поковырявшись в носу указательным пальцем правой руки, он поспешно сунул его в рот и бесцеремонно обсосал.
«Тьфу ты… Дерьмо собачье!» – выругался про себя следователь. Скрывая откровенную неприязнь к этому придурку, всё же решил продолжить заведомо никчёмный допрос:
– Старик Васильев готов дойти до администрации, лишь бы восстановить справедливость. Он не верит, что Григорий смог поднять руку на Марину.
– Похоронили уже, – не уделяя особого внимания словам Филимонова, произнёс Шавров.
– Похоронили, – подтвердил следователь.
Он внимательно посмотрел на Анатолия.
– Я уже собирался закрыть дело, – признался Филимонов. – Гришка сам вынес себе приговор! Но его дотошный отец…
Шавров опять начал ковыряться в носу.
– Григорий сделал своего старика несчастнейшим человеком, – раздражённо пояснил Филимонов.
– Он меня выгнал.
– Я понимаю.
– Гришка, когда выпьет – злой! Страшный…
– Безусловно, ты его испугался, – согласился следователь. Лишь усилием воли он сдержал себя и не влепил Шаврову увесистую затрещину. – Но почему-то я не обнаружил и тени страха на твоём лице, когда предъявил для опознания изуродованный труп Светланы Васильевой! Или, может быть, ты не боишься покойников?
Шавров отчуждённо пожал плечами.