Их жаркий ноябрь - стр. 4
«Но ведь спать с шефом, не испытывая к нему ничего, кроме отвращения, еще страшнее…» — крутились мысли в голове.
Не помню, как я собиралась домой. На автомате вышла из отдела самой последней. Спустилась по лестнице на первый этаж, и уже у стеклянной двери на выходе столкнулась с шефом.
— Анечка! Вот ты где, — обрадовался он и тут же бесцеремонно приобнял меня за талию. Рука бессовестно скользнула ниже и огладила мои бедра. — Ну, что, поужинаем где-нибудь? Я знаю отличное местечко…
— Садик закрывается через сорок минут, нянечки ждать не станут, — перебила его я и грубо оттолкнула так собственнически поселившуюся на моей попе мужскую руку.
— Вот что, Анна! — вспыхнули яростью карие глаза Анатолия Витальевича. — Или ты соглашаешься, или завтра утром кладешь мне на стол заявление об уходе! Терпеть у себя в фирме своенравных девиц я не намерен!
— А может, мне его прямо сейчас написать?
— Тогда вернись в отдел кадров, и чтобы с завтрашнего дня духу твоего в моей фирме не было!
Я вздрогнула, будто мне отвесили пощечину. Растерянно взглянула на шефа, еще вчера казавшегося мне приятным человеком.
— Или садись в мою машину, или пиши заявление об уходе, — в его голосе прозвучали стальные нотки.
Все еще не до конца осознавая, что подписываю нам с Евой приговор, я гордо расправила плечи и застучала каблучками в сторону отдела кадров.
— Анатолий Витальевич, конечно, меняет женщин, как перчатки, но ни одна еще не писала заявление об уходе по такой глупой причине, — сочувственно посмотрела на меня кадровичка Элеонора. — Он быстро остывает к своим любовницам. Потерпела бы его месяц-другой, глядишь и на повышение пошла бы. А так – с дитем, без работы, без мужа…
— Что значит, потерпела бы? — пошла красными пятнами я.
— Молодая ты еще и глупая. Думаешь, он тебя так просто на новую должность назначил два месяца назад? Нет, конечно! Он тебя под себя надеялся получить. И куда ты теперь пойдешь? За садик и квартиру платить, чем будешь?
Я не ответила. Размашистым почерком написала заявление, молча поставила все нужные подписи и вышла на улицу.
Почти стемнело. Стало очень холодно – пронзительно, по-осеннему. Я добежала до своей стоящей на парковке одиноким белым пятном машины и быстро забралась внутрь.
Меня трясло так сильно, что стучали зубы. Закуталась посильнее в плащ и повернула ключ в зажигании, чтобы включить сплит-систему на обогрев.
На сотовый пришло сообщение от воспитателя: «Садик закрывается через пятнадцать минут. Если не явитесь до этого времени, ваша Ева будет в будке у охранника».
На миг зажмурилась. Захотелось плакать, но я себе запретила. Врубила песни «Epilogue», и машина сорвалась с места.