Их невинный подарок - стр. 40
Места касаний пылают, словно разъедает кожу. И что-то натягивается, замирает внутри. Непривычные, новые ощущения. Когда сердце бьется и покалывает, а пальчики немеют на ногах. Поджимаются, стоит Клаусу провести ребром ладони меж ягодиц.
– Пусти, - прошу сипло. Не слышу собственные слова из-за шума в голове. – Хватит.
– Не хватит, красивая. Мы только начинаем, а впереди долгая ночь. Чувствуешь? – он подается бедрами вперед, прижимается выпуклостью в штанах. Твердой, большой! – Это надо исправлять.
– Я не буду! Мы… Мы договаривались о другом.
– Ты обещала утолить голод, красивая. Не накормить, - качает головой, наслаждается моей растерянностью. Как крупная дрожь спускается по телу, превращается в камень внизу живота. – А утолить голод. А я очень голодный, Карина. Сможешь с этим что-то сделать?
Мотаю головой, сжимаю запястья мужчины. Стараюсь оттолкнуть, но силы не хватает. Особенно когда пальцы двигаются дальше. Давят на внутреннюю сторону бедра, ползут к лону.
– Ник! – зову, не зная, зачем. Он ведь не поможет, только присоединится. – Хватит!
– Тише, красивая. Тебе понравится.
Обещает, а после припечатывает поцелуем. Грубым, жадным. Ни капли не похож на тот поцелуй в спальне. Сильнее, острее. Кусает мои губы, наши языки сталкиваются.
В животе никаких бабочек, сплошная плавленая сталь. От которой всё застывает, сплетая нервы в узелки. Горячее дыхание Клауса шпарит кожу, заряжает дикостью. Мужчина ласкает языком нёбо, целует глубже.
Так, чтобы лишь дрожала в его руках. Задыхалась от нехватки кислорода. От того, как ладони шарят по телу. Подхватывают мою ногу, закидывают на бедро Клауса.
Его стояк упирается в мой живот, вызывая вихри. Убийственные вихри, которые усиливаются с каждой секундой. Меня словно уносит, убивает в этом стихийном бедствии.
– Клаус, - его имя срывается с губ, походит на мольбу. – Я не… Это неправильно, так нельзя.
– Нельзя, красивая. Сейчас остановлюсь, - обещает, а сам сползает поцелуями на мою шею. Щетина колется, оставляет жгучие следы. – Вот прямо сейчас.
– Какого хуя?!
Голос Ника кажется спасением. Заставляет мужчину отступить, пока я поправляю платье. Одергиваю ткань вниз, прижимаю ладонь к груди. Там сердце так отчаянно колотится, запредельно.
А губы пощипывает, как если бы я уколола их чем-то. Отворачиваюсь, скрываясь раскрасневшиеся щеки. Упираюсь ладошками в стол, мотаю головой. Как наваждение, дурман.
Аномальные ощущения, словно вместо крови по венам несется коктель. Страха, возбуждения, тепла. Самого настоящего жара, мне слишком тепло. И ноги не держат, подгибаются.