Их (не)винный Рыжик. Возрождение - стр. 33
Я прислушалась к ощущениям.
Легкая боль. Дискомфорт. Жжение. И доводящая до сумасшествия похоть.
— Нет. Определенно, никакой боли. Лео, что это?
— Зажимы для сосков. Чтобы подпитать твою страсть.
— Боже, Лео, ты такой… — Замолчала, не в силах подобрать эпитет.
— Да. Еще какой… — Хитро ухмыльнулся соблазнитель. Сверкая похотливым взглядом, уставился на труды рук своих. Покручивая и оттягивая подвески, усиливал охватившую меня похоть.
Уверена, они делали это специально. Доводили до грани. До состояния полного безумия. От похоти. От страсти. От дикой потребности заполнить болезненную пустоту.
В киске. Именно туда в данный момент стекли все мои мысли. Все желания. Все помыслы. Припухшие лепестки раскрылись полностью. Сочившаяся из тугого канала влага, пропитала не только тонкие кружевные трусики. Сладкий мед обильно стекал по бедрам, распространяя головокружительный аромат течной омеги.
Боже, как же я до такого докатилась. Готова отдаться им, умолять трахнуть меня прямо в тачке. На улице. Где нас мог увидеть любой.
Последствия течки. Брачной лихорадки. Когда мораль и все принципы затмевает отшибающая мозг похоть. Жажда секса. Дикого. Безумного. В любой позе, и в любом количестве.
И я выгибалась в руках своих альф. Льнула к ним словно котенок, выпрашивая ласку.
— Потерпи, малышка… уже почти на месте… Сейчас доберемся до дома… И тогда… — Что будет тогда, я уже не расслышала. Сознание полностью заволокла пелена похоти. Окутывая сладким мороком, брачная лихорадка овладела моим сознанием и телом.
* * * * *
Очнулась только в нашей спальне.
И обалдела. Подобно красоты я не видела нигде и никогда. Спальня буквально преобразилась. До неузнаваемости.
Изумленно огляделась по сторонам. Я лежала на огромной кровати, застеленной белоснежным шелковым бельем. Усыпанным лепестками красных роз. В кружевном полупрозрачном неглиже на тоненьких лямочках. С глубоким вырезом, открывающим пышную грудь почти до самых сосков.
Пошевелилась, и тут же застонала. Ноющие соски, по-прежнему скованные зажимами, слегка задели кружевное безобразие, которое больше открывало чем скрывало. Ставшие сверхчувствительными вершинки потерлись о нежную ткань, вызывая дрожь во всем теле. Застонала от наслаждения, смешанного с капелькой боли. Сладкой боли.
Вот уж не думала, что окажусь настолько мазохисткой.
Бриллиантовые капельки подвески чуть оттягивали ноющие вершинки.
По периметру комнаты, освещая интимный полумрак, горели множество разноцветных свечей. Добавляя обстановке романтический антураж. Тихая возбуждающая музыка лилась из динамиков, спрятанных по углам спальни. Открытые двери на террасу. Чуть развевающиеся из-за легкого прохладного бриза бежевые занавески.