Их (не)порочный ангел - стр. 40

Удалить-удалить-удалить. В «корзину», на хрен!

– Катя, в последний раз прошу, перестань. – Слышу свой голос будто со стороны. Весь напрягаюсь, пытаясь поймать дзен и прекратить облизываться на её округлости.

Не-не-не, ангелочек, нам не по пути. Пошли меня к чёрту. Ты же хорошая, смышлёная девочка. Давай. Я знаю, ты сможешь.

Растянувшаяся ожиданием пауза. Горло – судорогой. Нервы – канатами.

Не стоит меня так дразнить, Катенька. Ох, не стоит. Мне слишком осточертело быть для всех хорошим.

– А как ещё я могу до тебя достучаться? Я будто стала тебе чужой, пустым местом. Это обидно и неприятно, Рома! Но тебя, такого правильного, разве чем-то проймёшь? – только быстрый шёпот и колышет замерший между нами воздух.

Что мне на это сказать? Вот что?!

Когда ей в живот упирается намёк яснее некуда.

Даже не намёк – прямой текст. Заглавными буквами.

Полюбуйся, как меня пронимает, ребёнок, и уноси скорее ноги.

Так нет же... Наивно дёргает зверя за усы, абсолютно не замечая, как тот слюной исходит.

Или всё она видит, хулиганка мелкая, поэтому напирает?

– Внимание тебе моё, значит, нужно? – уточняю мрачно.

– Нужно! – выпаливает храбро и тут же испуганно сглатывает.

Ой, дурёха...

– Зачем? – Предпринимаю последнюю попытку выкарабкаться из ямы, которую мы с Катей себе с таким размахом вырыли.

– Просто. – Она потерянно пожимает плечами. – Когда ты меня избегаешь, я чувствую себя наказанной. Но я же ничего плохого не сделала. Разве тосковать – плохо?

– Кать, не будет у нас ничего.

– Почему?

Вот заладила.

Потому что пока ты не перешагнёшь черту, остаётся шанс не сорваться.

– Ты серьёзно хочешь это узнать?

– Хочу. – Опасливо-предвкушающий шёпот моментально вытесняет собой благие помыслы.

Шаг в сторону, ещё два – в темноту прихожей, щелчок двери, затем ещё один – Катин – по выключателю, её лицо напротив – на расстоянии выдоха, и планку у меня срывает окончательно.

Действуя на голых инстинктах, одну руку запускаю в густую копну волос, второй упираюсь в стену, отрезая ей путь к отступлению. Ловлю Катино сорванное дыхание с запахом колы и в голове красной вспышкой проносится: «Тормози. Это паршивая идея».

Очень паршивая. С заглавной буквы «П» и вероятным окончанием на «здец». Потому что одно дело переживать всё это во снах, понятия не имея, каково оно в реальности. Можно поутру до посинения убеждать себя, что фантазии только представляются такими яркими, а на деле все губы на вкус одинаковые. Другое дело потом смотреть на рот, который ты уже целовал, а до тебя – твой брат. И неизвестно кто будет после, потому что девочка совсем молодая и это нормально – выбирать, ошибаться, пробовать. А для меня – необратимый шаг, который я совершаю осознанно, впиваясь податливые губы сводной сестры.