Их (не)порочный ангел - стр. 2
На этом вся её активность глохнет.
Максимум на что могу надеяться – скупые движения бёдрами навстречу и вид на сжатые в бледную полоску губы, отчего возникает едкое чувство, что Ника боится, забывшись, назвать меня другим именем.
С недавних пор я забил на попытки вывести интимную жизнь из режима игры в одни ворота. Энтузиазм погас, а близость перешла в механический супружеский секс. Я даю, она берёт – дышит рвано, позволяя мне делать всё, что хочу, достигает разрядки и, обмякнув, продолжает лежать тряпичной куклой. Даже не обнимет в ответ.
В общем, секс у нас откровенно паршивый. Но этот выбор я сделал сам, находясь в здравом уме, твёрдой памяти и под приступом юношеского максимализма. Решил, что смогу любить за нас двоих. Пока справляюсь.
Но молодой здоровый организм одной духовной пищей не накормишь.
В итоге веду себя как озабоченный подросток. Это бесит меня и раздражает жену настолько, что пар после ссор часто приходится спускать в одиночку, стимулируя свою и без того развратную фантазию. Что поделать, у Ники либидо на хилую четвёрку. Если оценивать по десятибалльной шкале. Чтоб затащить её в постель, нужно сперва в ноги челом трижды побиться. В идеале пока совсем не отшибёт желание.
Вот и сейчас меня трясёт от возбуждения, а Вероника губы сжала, глаза закрыла и ждёт. Снова.
Хочется встряхнуть её, чтобы аж зубы клацнули. Вот где она опять мыслями? С кем?
В воспалённом мозгу раздражение быстро уступает азарту. Молчаливое согласие уже считай удача. Не давая нам времени передумать, пытаюсь просунуть пальцы в задний карман... которого на месте не прощупывается. Отлично, мать твою.
В последний момент пришлось надеть брюки, потому что чистых джинсов дома не нашлось. Зато там остались такие необходимые сейчас презервативы! Ебучий закон подлости. На фоне задержки Ника на мои обещания прервать акт ещё нескоро поведётся. А меня разорвёт, если мы не займёмся делом. Здесь. Прямо сейчас. На этом столе.
– Эй, какого чёрта?! – Каким-то шестым чувством Вероника даже с закрытыми глазами ещё на старте просекает мою вольность.
Если бы не вторая неделя воздержания, ей-богу, у меня б уже упал. От её возмущённого вопля где-то в мозгу начинает хлопать в диски маленькая обезьянка.
– Перестань меня динамить, – цежу сквозь зубы, поплывшим взглядом прожигая резинку её чулок. – У нас есть своя квартира, есть машина, я работаю, ты доучилась. Назови хоть одну причину, почему мы не можем иметь детей? Я люблю тебя. Хочу растить нашего ребёнка, Ника!
– Мартышев, а не дохрена ли ты хочешь? – шипит она, одёргивая платье. – Когда делал предложение, был скромнее. Не заставляй меня жалеть, что ответила тогда согласием.