Их любимая - стр. 56
В такси Дима сел вперед и всю дорогу общался с водителем. Уже знакомым маршрутом мы подрулили к дому. И Дима сразу, без игр, отправил Гришу спать.
- Еще не поздно! – возмутилась, когда обиженный сын поплелся умываться.
- Впечатлений за день море, пусть отдохнет, - голос у мужа подозрительно ласковый. Ожидала, что дома разборки продолжатся, но Дима привлек меня к себе и обнял, медленно повел по коридору. – Мы только приехали, а с твоими родственниками уже времени больше проводим, чем наедине. Пора это исправлять, согласна?
Кивнула, не понимая, к чему он клонит. Дима прошел в кухню. Из шкафчика достал бутылку вина и два бокала. Из холодильника виноград.
- Садись? – обернулся ко мне. – У нас, как никак, новоселье, - он широко улыбнулся.
Но мне какой-то подвох почудился. Еще несколько часов назад в его голосе и взгляде я угрозу видела, а сейчас он спокоен, расслаблен, словно ничего не случилось. И предлагает мне отметить.
Неуверенно взяла бокал, когда он его наполнил. И когда он потянулся с поцелуем – приблизила лицо.
Врет! Если голос и взгляд он под контроль взял, то чувства – нет, они рвутся из него, и это почти агрессия, на меня направленная, он целует грубо, силу не рассчитывая, кусает мои губы и больно мне делает. Не выдержала, уперлась ладонью ему в грудь, отталкивая от себя.
- Дим, - выдохнула.
- Извини, увлекся, - он отстранился и улыбнулся. Протянул руку и большим пальцем мазнул по моей губе. – Кровь.
Я и сама ощущаю стальной привкус во рту. Хотела встать и умыться, но муж поднял мой бокал.
- Выпей лучше. Давай, давай, - он сам поднес бокал к моим губам, наклонил.
Бах.
Он меня напоить хочет – молнией сверкнула в мозгах догадка. Да. Хочет, чтобы я бдительность потеряла, и сама ему обо всем рассказала, а прикрывается нашим новосельем.
- Хорошо, - сделала глоточек вина, сухой, терпкий – его вкус перебил вкус крови во рту.
- Еще, Маргарита, - настаивает Дима. – До дна.
- Голова разболелась, - поставила бокал.
- Сейчас пройдет. Просто выпей еще, - он сверлит меня взглядом.
- Дима, - уперлась руками в стол, отклонилась. – Я не хочу.
- А с братьями своими выпила бы? – муж сощурился.
- При чем тут они?
- При том. Пей, - приказал он.
Пораженно фыркнула. И в знак протеста ударила по бокалу – он опрокинулся, и Греко лужицей растеклось по столу. Она закапала вниз, кап-кап в тишине по мозгам, на пол.
- Правду хочешь? – соскочила со стула. – Ладно. Никакие они мне не братья и никогда ими не были, ты сам это понимаешь. Так зачем тебе слышать о том, что было? Если ты уже обо всем догадался. Догадался ведь? – по его сверкнувшему взгляду убедилась, что да. И внутри все оборвалось. Вот. Я призналась. Он молча смотрит на меня. Мне душно и бежать хочется от этого разговора. Но Дима ничего не говорит. А на меня давит обстановка, знакомая кухня и вид из окна на освещенную фонарями лужайку. Зачем он притащил нас в этом дом? Ведь я была против. Отступила. – Все, Дим? Я пошла спать.