Их двое - стр. 26
- Нет, - спокойно отвечаю я, - просто не люблю мудаков, насильников и…
- И мужиков? – перебивает Кот, и сразу становится понятно, что терпение у него тоже нифига не железное, - ты – лесбиянка?
Я ошарашенно молчу. Правда, недолго, настрой все же не пропал, и мне хочется его додавить. Наступить пяткой на яйца.
- Это имеет значение? – опять выгибаю бровь, - тебя смущают однополые отношения? Ты – гомофоб?
- Я? – смеется Кот, - не-е-ет! Ты чего! Я – уж точно не гомофоб! В смысле, гомов не боюсь совершенно.
- Тогда продолжим, - решаю вернуть я конструктив в нашу беседу, - итак… Про отсутствие секса я упоминала… Теперь про моральную и материальные компенсации…
Тут я вынуждено прерываюсь, потому что дверь распахивается и заходит смурной Егерь. Физиономия у него от присутствия на свежем воздухе не стала выглядеть более дружелюбной, что прямо странно. Не любит природу?
- Как там медведи? – ласково интересуюсь я, чтоб сразу с порога задать нужный тон беседе.
- Нормально, - басит Егерь, - один был, я его пинком под зад прогнал в лес… Какие-то они тут у вас , в Рязани, пугливые…
Вот это открытие! У нас Егерь шутить умеет, оказывается! Прямо чудеса на виражах. Или это воздух на него все же повлиял? Прочистил мозг? Но ладно. Вернемся к нашим баранам.
Перевожу взгляд с одного барана на другого и продолжаю:
- Так вот. Материальная компенсация: возмещение стоимости сломанного ноутбука, сотового телефона, бесперебойника и выносного жесткого диска. Берем ручку и пишем расписку.
И, так как ни один из мужчин не дернулся исполнять мое приказание, уточняю несколько растерянно:
- Вы писАть умеете?
От дверей слышится приглушенное матерное рычание, которое я стараюсь стойко игнорировать, а Кот смотрит на меня удрученно:
- Ты чего-то совсем нас за людей не считаешь, смотрю…
- Да нет… - я пытаюсь объяснить, что имела в виду, формулирую в голове у себя фразу и понимаю, что не знаю, что имела в виду. Заигралась, Масяня…
- Ладно, - решаю не заострять больше внимания на этом вопросе, продолжаю, - вон там, в ящике комода, листок бумаги и ручка. Должна писать…
Жду, пока Кот выгребет писчие принадлежности из комода и проверит ручку.
Егерь в это время снимает пуховик, вешает его на стоящую сбоку рогатую вешалку, садится с другой стороны от стола. И получается так, что рядом со мной.
Уж по крайней мере ближе, чем Кот.
Меня буквально продирает мурашками от его такого неожиданно тяжелого присутствия, но отодвинуться я не могу. Это будет слабость, и все переговоры насмарку пойдут. Потому мужественно терплю, только плечом невольно дергаю взволнованно.