Игрывыгры - стр. 46

– Это не моя рубашка, здесь подобрал.

Полицейские снова хмыкнули.

– Полезай, будем разбираться. Если ни в чем не замешан, посидишь недолго. Пока родственники не заберут.

– А если не заберут?

Водитель «лунохода» удивился:

– Есть и такой вариант? Тогда дело плохо.

Михаила затолкали в зарешеченную заднюю часть, где в полутьме уже теснились трое: парень, девушка и старик. Лица двух первых одинаково выражали крайнюю степень убитости, но на влюбленную парочку парень с девушкой не походили. Пусть по похожести настроя их зачислили бы в близнецы, однако девушка на голову превосходила соседа по всем параметрам, все было при ней, от форм до одежды. Парнишка не тянул даже на разового спутника такой дивы – ничего тяжелее мышки не поднимал, с подобными особами общался исключительно под чужой аватаркой, а в реальной жизни они его игнорировали. Сейчас оба тупо глядели в пол. Неопрятно заросший старик кашлял, от засаленной грязной одежды подванивало, зато глаза горели энтузиазмом. Видно, что ничего непоправимого в случившемся он не усматривал, и заговори с ним кто, он привел бы кучу доказательств, что все прекрасно, и волноваться не о чем. Увы, к разговорам соседи расположены не были.

Все трое нервно глянули на окровавлено-голого новичка, но безропотно подвинулась, и «воронок» унес компанию к началу нового пути в жизнь. К его черному входу.

Внутри машины сразу последовал окрик:

– Не разговаривать!

Прикрывавшийся ладонями Михаил старался держаться как можно тише. Старик, беззубо шамкая, бурчал что-то под нос, парень наблюдал за дорогой, девушка то отводила взгляд от жилистых ног Михаила, то заставляла краснеть, нахально их разглядывая. В такой почти полной тишине (если забыть про орущую прокурено-хриплым скрежетом древнюю рацию полицейских) разношерстная компания прибыла в участок.

Выгруженную четверку препроводили в небольшую клетку с мощной стальной решеткой, где уже находились, лежа вповалку, восемь человек. Теперь к ним добавились еще трое.

Трое – потому что девушку поместили в соседнюю клетку. Женскую. Там народу было меньше, но место тоже не пустовало: посреди помещения вольготно спала цыганка, а у стеночки сидели две бабки, не разговаривавшие ни с кем, а друг с другом особенно.