Игрывыгры - стр. 16
Михаил втиснулся в одну из ниш и замер. Дрожащие пальцы подобрали с пола обрезок арматуры, сердце приняло грудную клетку за боксерскую грушу, внутри организма стало тесно до невыносимости. И жарко. И сухо. И больно.
Дальше не убежать, нет сил. Сейчас все решится.
Над буреломом застыло грозное пятно. Прислушивавшаяся тень нависла почти над самой нишей. Она опасливо и сосредоточенно покачалась из стороны в сторону, но двинуться в неизвестность не решилась. Михаил задержал дыхание. Сознание проклинало предательские удары изнутри.
Незнакомец выбрал не рисковать. Отступив в полосу света, он чертыхнулся, тихий голос просипел:
– Ну, попадись еще… Выпотрошу. Обещаю.
Силуэт в освещенном проеме, похожий на изображение святого внутри сияющего нимба, исчез.
Нервы не железные, а организм иссяк и выдохся, как проколотый бурдюк с вином. Михаил разрешил себе выдохнуть и тут же упал в одышке, закашлявшись так, будто наглотался напалма. Сердце взрывалось. Гортань выжигалась горячей сухостью, забывшие о тренировках мышцы трещали, ныли и грозились лопнуть. Когда он последний раз так напрягался? Лет десять назад? А регулярно? Вообще двадцать, даже двадцать пять. В армии. С тех пор жил себе припеваючи, в ус не дул.
Пробил истерический смех, когда перед глазами возникла картинка с видом, как он поет и в ус дует. Колени постыдно дрожали. Одновременно хотелось смеяться и плакать.
Все. Все кончилось. Все кончилось хорошо. Нужно успокоиться и решить, что делать дальше. Как пробираться в свой район. И понять, что, вообще, происходит.
Сколько прошло времени с момента отключки – неизвестно. Судя по темноте и минимуму народонаселения под тусклым светом фонарей, уже поздняя ночь. Та же самая или следующая? Или… может быть, он немало пролежал в клинической смерти, если его снова доставили в морг?
Осторожное выглядывание убедило: рядом никого нет. Он направился в другую от морга сторону, продираясь через сваленные доски и буераки. Перед выходом на освещенное пространство Михаил разорвал по шву подобранный пластиковый пакет с цветочками, полученное полотнище прикрыло бедра. Какая-никакая, а одежда. Ну, видимость одежды. Для начала сойдет. Придерживая псевдоодеяние руками, он двинулся вперед.
Перед глазами высилась знакомая по последнему воспоминанию многоэтажка.
Домой отменяется. Сюда. Здесь расскажут, что случилось.
Михаил прятался от случайных прохожих в тень или за деревья, короткие перебежки одна за другой упорно вели его к цели. Хорошо, что ночь. Если бы тени были от солнца, а не от уставших от жизни фонарей, ему бы не поздоровилось. Еще триста метров. Еще сто. Еще пятьдесят…