Игры с небом. История про любовь, которая к каждому приходит своим путем - стр. 44
Ещё через год, в свои двадцать три, Тоня родила девочку. Когда забеременела, очень удивилась.
Рано как-то всё. И замужество это, и ребёнок. Разве так она хотела? Разве так ей было нужно?
Роды были несложными, как-то всё само собой произошло, муж бегал вокруг роддома, пытался передать цветы и одарил всех медсестёр. Тоня лежала в палате с ещё тремя роженицами, девочку приносили кормить и забирали обратно в детскую. Каждый раз она с удивлением смотрела на её маленький ротик-клювик, который тянулся к ней и просил молока. Вот она и ещё кому-то стала нужна. А ей, кто нужен ей, Тоне?
Начался декрет. Вот когда появилось время на её любимое шитьё. Тоня и до этого хорошо шила, перешивала и ремонтировала одежду. У неё было чувство вкуса и хорошая фантазия. Старые джинсовые брюки превращались в модную сумку, надоевшее платье – в весёлые шторки, прохудившееся постельное белье – в распашонки и чепчики для дочки.
Девочка Сонечка получилась похожей на отца. С рождения на головке был ярко-рыжий пушок, со временем потемневший, набравший яркость и насыщенность. Зелёными глазищами она удивлённо взирала на родителей, словно инопланетная гостья. У девочки часто болел живот, она плакала, от этого её зелёные глазки темнели, из их глубины проглядывала боль, которая охватывала ребёнка.
Василий Алексеевич дочь любил, когда был дома, не спускал её с рук, ходил с ней по комнатам старой Тониной в квартиры в Сокольниках, где они жили, баюкал её, качал, заговаривая боль. Тогда она затихала, обессилев, и некрепко спала на его собранных в кольцо руках.
Тоня уставала вместе с дочерью. Хронический недосып нескольких месяцев сказывался на её характере. Девочка постоянно требовала внимания, её было невозможно оставить, она почти не спала, как и Тоня. Обе были измотаны, а выхода не было. Они перепробовали всё. Врачи разводили руками, говорили, что это возрастное и нужно просто набраться терпения. Иногда Тоня отключалась, выпадала из действительности прямо над кроваткой. Несколько раз в последний момент спохватывалась, резко возвращаясь из своего сна в реальность, чувствуя, как дочка выскальзывает из её рук. Помогать было некому. Муж задерживался на работе – брал дополнительные смены, её родителей не было в живых, а его жили очень далеко, были глубоко пожилыми и приезжать к ним не могли.
Будни и праздники пролетали калейдоскопом, смешиваясь в один длинный, тягучий день.
От усталости она уже не помнила чисел и дней недели, не выходила на улицу – дочка плакала, и прохожие делали Тоне замечания, дома она хоть как-то могла её успокоить. Укачивая Соню, Антонина раздумывала, зачем она вообще вышла замуж, зачем родила так рано, ведь это не входило в её планы. Сетовала на мужа и маленькую дочь, из-за которых она света белого не видит, полностью забыла о себе, своих увлечениях, любимой работе, вынуждена сидеть и, как привязанная к кроватке, качать своего больного ребёнка. «Зачем мне всё это?» – думала она.