Игры с адреналином - стр. 1

Дорогой читатель. Особенно не очень молодой. Этак лет за 70. Я должен перед тобой извиниться. Ибо я представляю, с каким интересом ты приобрёл эту книгу. Ещё бы! О сексе для тех, кому за 70! Ты ожидал, что наконец-то тебе разъяснят, что же это такое – секс за 70!

Однако, увы, ничего «этакого» в книге ты не найдёшь. Просто рассказывается о развитии отношений людей уже преклонного возраста. При этом я старался уйти от описания необходимых интимных подробностей, которыми пестрят все газеты, журналы и прочие современные российские издания.

Что касается других рассказов, то их особенность – практически всё взято из жизненного опыта автора, за исключением уж совершенных фантазий.

Но… всё проходит. «Птицы с юга прилетают…»

И ты будешь счастлив, дорогой читатель.

Вперёд!

Память наша устроена странно. Сегодня сидишь с приятелем, пьёшь. Ну, скажем, кофий, и всё чётко и ясно расставляешь по своим местам. А проходит несколько дней – и всё. Весь наш разговор разлетелся на кубики, шарики, треугольники. Что-то вспоминаешь из беседы. Что-то оказалось – это совершенно другой человек обсуждал с тобой. Да и ругался. Вот пойди пойми ты эту самую память.

Всё это я к тому, что стал вспоминать рассказ моего приятеля, который давно живёт в Париже и всё грозит, что обязательно пригласит меня к себе в гости. Будет и шашлык. Вот только дай время, жена уедет, и уж тут…

Мой приятель жмурился, хитро улыбался: «Позовём девочек из Молдавии и такого фуршета закатим, что любо-дорого».

Но – жена приятеля не уезжала, фуршета не было, и девочки из Молдавии старились прямо на глазах.

Ну-с, о приятеле. Он во Франции жил давно. Так давно, что, казалось, он вообще всегда жил в этой чудесной стране.

Был он большой, весёлый, хорошо пел и ещё лучше показывал фокусы. Потому что в СССР он был профессиональным фокусником. Что его занесло во Францию, мне кажется, не знает и он сам, ибо во время наших посиделок нёс какую-то обличительную чушь. Типа – погнался за колбасой. Или тёплым унитазом.

Самое интересное, что меня и интриговало, и даже внушало зависть некоторую, – при полном стремлении не работать он каким-то образом ухитрялся иметь деньги. И не очень маленькие.

Меня, как каждого нормального эмигранта, это его свойство доводило до бессонницы. Вот этими бессонными ночами я прокручивал все его действия. Ибо дружил и знал многое. Да и чего не знать. Он открыт и ничего не скрывал.

Но нет. Не понимал я, как это так. Помахал руками – и вот они, 150 евро, тут как тут.

Я несколько раз с ним вместе совершал поездки по стране. Вместе с раззявами-туристами из России. Он, приятель мой, просто взмахивал рукой и говорил: C’est cheval[1]. И р-раз – в руке 180 евро. Все – по двадцатке. Нет, что ни говори – фокусник.

Жена его, крупный профессор по гинекологической медицине в прошлом, а ныне просто красивая дама, в нём души не чает. А всё просто. Женщины, даже ежели и очень образованные, всегда наивны и ждут чудес. А мой приятель ей, своей жене, показывает фокусы, то есть чудеса, каждый вечер. То с кубиками. То с шариками. То с косынками, верёвочками и прочим.

Ну как всему этому умению не завидовать.

Ну-с, я своего приятеля описал достаточно. Теперь перейду к сути рассказа. И про память.

Просто мы сидели как-то в кафе «Лила», что на Монпарнасе, пили на самом деле хороший кофий и обменивались информацией о житье. Что стало это житьё труднее, что зажимают, где только возможно, и уж кое-как оформить документы на проживание во Франции не катит. В смысле – не дадут.

Не то что в старые добрые времена. И рассказывает мне мой приятель Б. такую вот своего рода историю.

– Как ты думаешь, что такое еврейская жена?

– Ну, как что такое, – отвечаю я. – Это яснее ясного. Форшмак. Холодец с чесноком. Кнедлики. Постоянно – протирка пыли. Почти всё время недовольство. Например, смотри, у Фимы дети уже на рояле и скрипке. А наш оболтус… И всё. Это всё твоё воспитание. Ну и так далее.