Игры патриотов - стр. 1

Часть 1

Пролог

Паспортный контроль в аэропорту Домодедово Фархат прошёл быстро. Вместе с большой толпой не выспавшихся, растерянных мужчин, прилетевших в Москву из Душанбе на заработки, он вышел в зал прилета. Там сразу заметил человека с большой табличкой, на которой был нарисован ярко‑красный логотип известной всему миру газированной воды, и направился к нему. Перекинувшись парой фраз, они прошли к выходу. Уже через пять минут выехали со стоянки на сером минивэне и помчались к своей цели.

– Часа за три доберёмся, – попытался завязать разговор водитель.

Но Фархат, разглядывающий в окно непривычный пейзаж, ничего не ответил, и дальше всю дорогу они ехали молча.

Вчера ему исполнилось пятьдесят пять. В небольшом таджикском горном поселке, где он родился, его семья в местном совхозе была в привилегированном положении. Отец, дед и прадед были пчеловодами, и он, закончив восемь классов, из дома переехал работать в горы на пасеку, откуда его забрали в Советскую армию. Полгода новобранцев учили ходить строем, правильно заправлять кровати и один раз дали выстрелить из автомата. Сразу после такой подготовки Фархата отправили воевать в соседний Афганистан.

К моджахедам он ушёл сам, не выдержав издевательств  старослужащих. Из одной армии он попал в другую, где всё было гораздо серьёзнее. Его опять направили на обучение. Теперь в Пакистан. Там он освоил сразу несколько воинских специальностей. От связиста до минёра-подрывника.

Три года он воевал против своих бывших сослуживцев. А когда СССР вывел войска из Афганистана и вскоре распался, Фархата отправили учиться в другую страну, но теперь не воинскому делу, а богословию. Но оказалось, что солдат из него получился лучше, чем проповедник, и поэтому, закончив обучение, Фархат продолжил воевать в разных странах. С небольшими перерывами его служба длилась несколько лет.

В начале двухтысячных он был тяжело ранен в Ираке. После ранения восстанавливался на средиземноморском курорте, где был задержан американцами и тайно переправлен в тюрьму на военной базе Гуантанамо.

Год назад Фархата неожиданно освободили. Сами же американцы перевезли его на военном самолете в Афганистан. Там с ним опять ежедневно – с утра до позднего вечера – занимались различные военные специалисты. Он прошёл ускоренные курсы русского языка, который уже почти забыл. Прослушал лекции о современном политическом устройстве России. Освоил работу с российским оружием и техникой. И главное, обучился навыкам ведения боя в городских условиях.

После этого Фархат получил задание: прибыть в Россию, быстро освоиться, войти в контакт с заранее подготовленными людьми и организовать захват одного небольшого города в двухстах километрах от Москвы. Потом удерживать его как можно дольше для проверки того, как сможет среагировать на это российская армия и полиция.

Для выполнения этой миссии три дня назад он перешел афгано-таджикскую границу. Получил новые документы, билет на самолёт и рейсом Аэрофлота долетел до Москвы, где его и встретил водитель с ярко‑красной табличкой.

 Глава 1

О том, что зонт остался дома, Алексей вспомнил, когда пошёл дождь. Он с грустью посмотрел на небо и понял, что это на весь день. Возвращаться домой уже не было смысла и оставалось лишь ускорить шаг.

«Главное – пробежать эту часть дороги вдоль набережной, – подумал он. – Здесь бы и зонт не помог».

Резкий порывистый ветер, разогнавшись над рекой, холодными каплями дождя хлестал по лицу и срывал листву с пожелтевших деревьев. А только вчера яркое солнышко вселяло надежду, что лето ещё не кончилось и впереди много теплых дней.

Неожиданно на перекрестке рядом с ним остановился большой чёрный автомобиль, и сквозь стекло Алексей увидел за рулём своего бывшего однокурсника, который приветливо махал рукой, предлагая подвезти.

Лёша быстро забрался в тёплый, пахнущий кожей и дорогими духами салон автомобиля. На переднем сиденье рядом с приятелем сидела его жена: очень крупная и серьёзная женщина. Она работала на том же заводе, что и Алексей, но видел он её очень редко. Здание управления находилось в другом конце завода, а те, кто там работал, считали себя местной аристократией – по территории не ходили и в заводской столовой не обедали.