Игры менталистов. Ловушка памяти - стр. 19
По телу растеклось обжигающее тепло, и на душе стало чуть легче.
Да уж, подкинул мне племянничек проблем. Хотя, я могу его понять. Сам был молодым. И в то время мы тоже творили глупости. Иногда даже преступали закон. Но всегда знали, когда нужно остановиться.
Я хорошо запомнил одну историю, которую до сих пор передают в академии из уст в уста. Было это давно, ещё до моего поступления. Трое менталистов третьекурсников знакомились в разных тавернах с девушками, использовали ментальное внушение и устраивали оргии. Утром их жертвы ничего не помнили. Эти воспоминания стирались из их сознания без возможности восстановления. Так те парни развлекались около двух месяцев. А потом подцепили не тех девушек ‒ одна из них оказалась племянницей начальника городской управы стражей порядка. Он очень переживал за девочку, потому приставил к ней своих подчинённых для наблюдения. Ну те и увидели крайне занимательную картину с участием троих парней и двух леди.
Разбирательство было очень громким. Один из менталистов оказался дальним родственником императора, его родители пытались замять дело. Но в итоге всё обернулось по самому худшему сценарию. Парней приговорили к десяти годам каторги и полностью запечатали дар.
Это стало уроком для многих.
Среди менталистов испокон веков существовал свой неписаный кодекс чести. И вот, одним из первых пунктов в нём значилось то, что позор мужчине, который добивается близости с женщиной с помощью ментальной магии. Если о таком узнавали, это ложилось несмываемым клеймом не только на него, но и на весь его род.
Потому я не сомневался, что вчера Шерри со своим другом ничего такого точно не задумывали. Хотя их поступок хорошим всё равно не назовёшь. Но с этим мы разберёмся.
Оглядев тёмный кабинет, я щёлкнул пальцами и активировал шар освещения на письменном столе. Сразу стало уютнее и даже теплее. А перед глазами сам собой появился образ грозной профессора Кайс.
Да, племянник оказался прав, мне всегда нравились женщины именно такого типажа: светловолосые, изящные, стройные, но с формами. И всё же в Изабель было нечто, что заставляло меня чувствовать. Нет, дело не в красоте, хотя она, бесспорно, очень красивая. Скорее меня завораживала её стойкость. Внутренняя сила. Наверно, я и про её развод упомянул только для того, чтобы самому себе это сказать. Ведь получалось, что она свободна.
Изабель действительно выглядела молодо. Глядя на эту женщину, ни за что не скажешь, что у неё уже пятнадцатилетний ребёнок. Получается, родила она его в девятнадцать?
В голову невольно закралась мысль, что мне тогда было примерно двадцать-двадцать один. Думаю, если бы у меня был сын, он, наверняка, выглядел бы именно так, как Ильер.