Игры Богов. Книга первая. Захватчик: Тропою войны - стр. 5

Старик оглядел покрытые пылью валяющиеся на полу предметы и , подняв один из них, протёр широким рукавом.

Кубок.

Скорее всего, золотой.

А вон ещё один.

А это…

Старик взялся за край скомканного покрывала и хотел было встряхнуть его, но тонкая ткань просто рассыпалась в его руках на мельчайшие кусочки, превратившись за сотни лет в нежную труху.

«Что это за место? – подумал Старик.– И почему, столько раз проходя мимо, я не почувствовал его? Неужели это – земное пристанище богов? Но почему тогда здесь всё так неприбрано… Словно кто – то в спешке покидал это место и потом уже никогда не возвращался.

–Уааа!

Словно возникший ниоткуда детский плач оторвал Старика от размышлений и он огляделся по сторонам.

В одном из углов у лестницы прямо на голой земле неподвижно лежит окровавленная женщина в разодранных одеждах, из под которых раздаётся детский плач.

Быстро подойдя к ней, Старик осторожно убирает прикрывающие женщину лохмотья и достаёт из-под них маленькое трепещущее красное тельце.

–Как же ты, маленький, – мужчина бережно берёт ребёнка на руки и тот, словно почувствовав тепло человеческого тела, замолкает и смотрит на Старика огромными голубыми глазами.

Полная Луна лениво освещает тёмную поляну в самой чаще сумеречного леса.

Неглубокий ров с останками когда – то уповающих жизнью, а теперь разлагающихся тушек зверей и птиц, тонким ручейком обрамляет поляну. Вековые ели раскинули свои мохнатые лапы, переплетаясь в непроходимую стену, недоступную случайному путнику, забредшему в столь отдалённый от людей край.

Среди них, совсем незаметно на восьми пеньках-опорах стоит хижина из переплетённых еловых веток. Её стены украшают иссохшие от времени головы волков, зияющих пустыми глазницами, веники сухих трав и цветов, поникших обезвоженными головками и рыжие шапки опят, густыми пучками вылезающие из- под сырых пеньков.

За ветки, лениво раскачиваясь, цепляются сонные вороны.

На столбе у двери хижины сверкает глупыми глазами филин, озабоченно вертя головой в разные стороны, едва заслышав чуть заметный шорох не спрятавшейся на ночлег мышки.

Образуя круг, на поляне стоят четыре неумело вытесанных из дерева статуи с кривыми лицами и широкими скалящимися ртами. Они безмолвно наблюдают за лежащим младенцем, безжизненно раскинувшим свои ручки и ножки по плоскому камню, стоящему посреди поляны.

Чуть дальше него на тонком настиле из веток лежит мёртвая женщина из пещеры. Маска спокойствия и благоденствия накрыла её красивое обескровленное лицо и белокурые волосы густыми прядями прикрыли обнажённые плечи и шею.