Игрушка по вызову - стр. 4

- Ты как ведешь себя, дрянь?

- Ка… Эй, ты кто такой? – опомнилась она.

И дернулась, чтобы вырваться, но я не ослабил хватку.

- Скажи адрес, отвезу тебя домой.

- Лапы убери, мудила! Да отпусти, блять!

- Такая красивая девушка, а произносишь такие грязные слова, - усмехнулся я. – Рот бы тебе вымыть. С мылом.

Она снова выругалась, употребив несколько особенно емких идиом.

- Может, тебя в полицию отвезти? – предложил я. – Посидишь в обезьяннике, пока не протрезвеешь.

Кажется, это ее проняло. Дыхнув на меня спиртовыми парами, Ника неожиданно произнесла:

- А давай… к тебе. Этот козел уехал, а я потрахаться хочу. Соглашайся, не пожалеешь.

И тогда я решил, что Ника – обычная проститутка. Правда, денег за услуги она не просила, я сам предложил.

- Давай так, - сказал я, не особенно надеясь на согласие. – Едем ко мне. Хочу выпороть тебя… за плохое поведение. Я хорошо заплачу.

Думаю, она все же плохо соображала, что творит. Или не услышала, или не поняла… А я завелся, аж слюни потекли, стоило представить эту девчонку с голым задом, выставленным кверху.

- Давай, - ответила Ника. – Поехали.

Конечно, домой я ее не повез, хоть жена и уехала в санаторий. Снял номер в гостинице. По дороге туда Ника уснула, а когда прибыли на место, началось светопреставление с тошнотой и рвотой, после которого Ника отрубилась до утра.

Я не бросил ее. Кажется, банально пожалел. Разглядел, что она чем-то похожа на жену – тоже миловидная блондинка, только чуть моложе. Мне показалось, Ника нуждается в защите и опеке, несмотря на вздорный характер и отвратительное поведение. А, может, именно благодаря им.

Бунтарка, нуждающаяся в твердой руке?

Утром, перед тем, как уйти, я напоил Нику лекарством от похмелья и выпорол, уложив на колени.

Конечно, она сопротивлялась. Чтобы не визжала громко, я заткнул ей рот ее же трусиками. Откровенно говоря, был уверен, что совершаю благое дело. Ника просто нуждалась в хорошей порке! А я, хоть и садист, но меру знаю. Она получила ровно столько, сколько могла вынести. Я отшлепал ее ладонью, до приятной глазу красноты на круглой попке, и добавил ремня, поучая при каждом ударе.

- Не напивайся, как свинья, ты же девушка. Не садись в машину к незнакомцам. Не сквернословь.

Все в таком духе.

Ника пыталась что-то сказать. Иногда она умудрялась извернуться так, чтобы посмотреть на меня. Сначала ее взгляд обещал мучительные кары, а после стал умоляющим, а на глазах выступили слезы.

Я отпустил Нику, когда она заплакала. Ее попка пострадала несильно. Уверен, гораздо сильнее пострадала ее гордость. И все же, освободившись от кляпа, она произнесла: